Дмитрий Суслин - Сокровище с неба

Договорить она не успела, потому что Лешка схватил сестру и просто зажал ей рот ладонью, которую девочку тут же укусила.

– Ай, что ты делаешь? – закричал Лешка. – И замолчи, иначе я тоже начну рассказывать о твоих детских тайнах и секретах.

– Что до тринадцати лет? – с великим интересом спросил Никита.

– Ничего, – тут же ответила Катя, вспомнив, что старший брат может многое рассказать о том, что она делала в раннем детстве. – Я просто пошутила.

Никита был разочарован. Он очень любил чужие секреты.

– Раз уж начала говорить, то надо досказывать. А то, как-то нехорошо получается. Заинтриговала и на попятную. Так нечестно.

Но Катя молчала, словно воды в рот набрала.

– Никита, не приставай к ней, – вступилась за нее Наташа.

Юра поспешил отвлечь друзей от посторонних разговоров:

– Значит, сейчас мы покидаем эту квартиру, и спросим у соседей, кто ее владелец, и где он, – скомандовал он.

– А тетрадь ты возьмешь с собой, или оставишь здесь? – спросила Юру Наташа.

– Это вопрос номер четыре, – Цветков задумчиво почесал переносицу. – Взять с собой, значит украсть. Оставить тут, значит… Внутренний голос говорит мне, что мы должны взять тетрадь с собой. Ведь, получается, что таинственный незнакомец как бы сам вручил ее нам. Мы должны сберечь ее и вернуть людям. Восстановить имя великого ученого и изобретателя. Может это наш местный Циолковский? А что скажет народ? Может, проголосуем? Это будет демократично и современно. Кто за то, чтобы оставить тетрадь здесь?

Никто не поднял руку.

– А кто за то, чтобы взять ее с собой?

Все кроме Никиты подняли вверх руки.

– А ты чего? – спросил его Лешка.

– А я воздержался.

– Большинством голосов решено взять на себя коллективную ответственность за эту тетрадь, – обрадовался Юра и спрятал тетрадь за пазуху. – А теперь уходим.

Ребята вышли в коридор, закрыли двери комнат и столпились у выхода, прислушиваясь, нет ли кого снаружи. Там было тихо, и они отворили дверь, при чем та предательски громко и противно заскрипела, так что у ребят замерли сердца. Но все обошлось. Лешка затворил дверь, повесил и закрыл замок.

И как только он это сделал, в квартире напротив послышались шаги, затем открылась дверь, и из нее показалась немолодая женщина с сумкой в руках. Увидев ребят, она остановилась и окинула всю компанию настороженным взглядом.

– Что это вы тут делаете? – сердито спросила она. – Что-то вы мне незнакомы. Кто вы такие?

Юра Цветков тут же вышел вперед. Никто не мог общаться со взрослыми так, как он.

– Здравствуйте! – очень вежливо и отчетливо поздоровался Юра.

– Здрасте, – женщина тут же растерялась. Видимо она не привыкла к такому обращению.

– Разрешите представиться. Меня зовут Юрий Цветков. А это мои одноклассники. Мы все из второй городской гимназии. А вас как зовут?

– Марфа Васильевна я.

– Очень приятно. Какое красивое и редкое у вас имя.

Женщина зарделась от удовольствия, а Юра продолжал:

– У нас научно-проектная группа. Видите ли, мы сейчас работаем над проектом «Старые улицы нашего города, их названия и история». В ходе проектной деятельности мы обходим старые дома и опрашиваем тех жильцов, которые живут здесь долго, и узнаем у них о прошлом нашего города. Как была построена та или иная улица, кто на ней проживал. Почему ее так назвали и тому подобное.

– А, вон что! – обрадовалась Марфа Васильевна. – Я тут лет двадцать пять живу. Из деревни мы приехали. На комбинат. Как его построили, так мы и переехали с мужем. Потом дети пошли… Сейчас уж и они взрослые.

– У нас есть сведения, что женщина из двадцатой квартиры проживает здесь очень давно. К великому нашему сожалению мы ее не застали. Вы нам про нее не расскажете?

– Это Анна Мартыновна то? Баба Нюра? Точно! Она тут, с того самого дня, как только дом построили. Сразу после войны. Среди первых жильцов она одна и осталась здесь. Точно! Только нет ее.

– Умерла? – ахнули Наташа и Таня.

– Нет. Ее сын забрал. Старая баба Нюра, одна уже жить не может. Вот он ее к себе и увез.

– Вот ведь какая неудача, – Юра сделал вид, что очень расстроен. Его примеру тут же последовали все остальные. – И вы, конечно же, не знаете адрес ее нынешнего местожительства?

– Как это не знаю? – возмутилась Марфа Васильевна. – Очень даже знаю.

– И вы нам его скажете?

– Конечно, скажу. Отчего не сказать? Улица Гагарина, ой, а вот дом не помню. И квартиру не помню. Да и зачем мне помнить? Я ведь к ним в гости не хожу.

– А если что-то произойдет с квартирой? – удивился Юра. – Как вы сообщите ее хозяйке? Неужели с ней никакой связи у вас нет?

– Как это нет? Конечно, есть! По телефону ей позвоню.

– Так у вас есть номер телефона? – недоверчиво спросил Юра.

– Есть.

– Но вы его наверняка не помните?

– Еще как помню. Наизусть знаю. Он легкий. Три шестерки, три пятерки. Вот и весь номер.

– Действительно легкий номер. А если мы по этому телефону позвоним, как вы думаете, согласится Анна Мартыновна с нами встретиться, чтобы побеседовать и ответить на наши вопросы?

– Согласится. Отчего же не согласится? Она очень даже любит беседовать.

– Ну, может, она по старости лет плохо соображает? – развел руками Юра.

– Это баба Нюра-то? Еще как соображает! И память у ней, лучше чем моя, хоть и девяносто с лишним лет старушке. Только вот слышит она плохо, это да. Но тут уж вам Женька поможет.

– Что за Женька? Кто такой? – тут же насторожился Юра.

– Так сын ее. Евгений.

Во время этого разговора Марфа Васильевна, не спеша, спускалась по лестнице. Ступенька за ступенькой. Ребята во главе с Юрой, следовали за ней и внимательно слушали. Как раз на последней фразе, они вышли из подъезда и из прохлады деревянного дома вновь оказались на изнуряющей жаре и ярком свете. Солнце сразу начало резать глаза, и стало тяжело дышать. Но Юра Цветков словно и не замечал всего этого.

– А Евгений, сын Анны Мартыновны, он, получается, тоже в этом доме и на этой улице, прожил много лет?

– Женька? Да лет пятьдесят, не меньше. Так он и родился здесь.

– Тогда он нам тоже сможет помочь?

– Это вряд ли!

– Почему?

– Не серьезный он человек, Евгений.

– Объясните! Как это может взрослый, даже пожилой мужчина быть несерьезным человеком? – опять сделав вид, что удивлен, продолжал Юра.

– Так разве можно назвать серьезным человеком того, кто в шестьдесят лет с голубями, словно какой-нибудь мальчишка сорванец, возится?

Услышав про голубей, ребята многозначительно переглянулись друг с другом.

– С голубями? – быстро спросил Лешка. – Он что, голубей разводит?

– То-то и оно, что разводит. У него и голубятня есть. Раньше все здесь, вон на этих сараях голубей гонял, а как переехал, так голубятню с собой забрал, и люди сказывают, до сих пор гоняет. Залезет на крышу и ну свистеть на всю округу.