Дмитрий Суслин - Опасная тайна

С Женей еще никогда в жизни ни один мальчишка так не обращался. Можно сказать, что ее впервые в жизни обнял мальчик. Она почувствовала, как по всему ее телу прошла дрожь. Она испугалась, что сейчас чем-нибудь себя выдаст, вздрогнула, но все же нашла в себе силы, чтобы улыбнуться и как ни в чем не бывало (действительно, что тут такого?) сказать:

– Как пиво?

Они расхохотались, и как раз в этот момент вышла Маргарита.

– Привет, – улыбнулась она.

– Привет, – ответил Федор и сразу же выпустил Женю.

Женя поправила волосы и слегка смущенная тоже поздоровалась:

– Здрасте! – тут она спохватилась, что поздоровалась слишком по-девчоночьи и поправилась: – Здорово.

– Куда идем?

Федор заулыбался, но ничего не сказал. Женя посмотрела на него и сказала:

– Федор нас в «Лакомку» зовет.

– Федоров, я тебя не узнаю! – воскликнула Маргарита. – Что это ты такой сегодня?

Федор покраснел и пробормотал:

– Я всегда такой. Че тут такого? Подумаешь? Женек днем угощал. Теперь я. Разве не справедливо.

– Очень даже справедливо! – согласилась девочка. – Побежали, мальчишки! А то меня всего на полчаса выпустили.

– А меня на час, – призналась Женя.

– А мне хоть всю ночь гуляй, – вздохнул Федор.

– Счастливый! – хором позавидовали Женя и Маргарита.

В кафе народу было намного больше, чем днем. Что, впрочем, не удивительно. Народ вышел погулять после трудового или учебного дня. Было полно молодежи и подростков. Ребята, отстояв очередь, с трудом нашли себе свободный столик в самом дальнем углу, около двери, которая вела в туалет, и которая все время открывалась и закрывалась, пропуская посетителей и работников кафе.

– Вип места, – заметила Маргарита.

– С видом на город, – добавил Федор.

– В следующий раз надо будет забронировать столик у окна, – заметила Женя.

Они не стали унывать по поводу места и принялись за мороженое и газировку. По ходу дела болтали. Но беседа шла ни о чем. Никто из троих не задавал серьезных значимых вопросов, словно это было заранее обговорено. В таких случаях лучше всего разговаривать о школе, уроках и учителях.

– Как у вас учителя? Сильно свирепствуют? – спросила Женя. – В моей прежней школе был просто кошмар.

– А где ты училась?

– В пятой.

– Да, это концлагерь. Мы наслышаны. Но у нас все нормально.

И Федор с Маргаритой наперебой стали рассказывать ей обо всех подряд, перескакивая с учителя физики, на учительницу биологии, с нее на географа, потом на химичку, затем на физрука. Причем они старались описать педагогов самыми яркими красками, поэтому часто получилось смешно или страшно.

– Но самый крутой чел у нас, это конечно же историк Аполлон! – завершила рассказ Маргарита.

– Аполлон? – засмеялась Женя. – Это что, прозвище такое?

– Зачем прозвище? Это его настоящее имя. Аполлон Иванович. Но мы его зовем Аполлоша.

Ребята засмеялись.

– Знаешь, сколько он из нас крови выпил? – покачал головой Федор.

Мороженное закончилось. «Пепси» тоже осталось только на донышке. И этот коварный напиток сделал свое дело. Первым заерзал на стуле Федор.

– Кажется, мне надо в одно место, – сказал он и кивнул на дверь, ведущую в туалет. – Жень, ты идешь со мной?

Этот вопрос застал Женю врасплох.

– Чего? – не поняла она.

– Ну это, в туалет хочешь?

Женины глаза забегали, еще и потому что ей действительно вдруг сильно захотелось в туалет.

– Нет! – чуть ли не выкрикнула она. – Я не хочу! Ты иди один.

– Как хочешь, – спокойно сказал Федор. – Извините, господа, но мне надо отлучиться по неотложному делу и посетить кабинет директора. Вы уж меня дождитесь.

Он встал и скрылся за дверью. Женя и Маргарита остались одни. Маргарита не сводила с нее глаз, и Женя почувствовала, что смущается. «Неужели она догадалась?» – закралась в голову тревожная мысль.

Маргарита придвинула свой стул вплотную к Жениному и пристально посмотрела ей прямо в глаза.

– А тебе кто-нибудь говорил, что ты прикольный парень? – вдруг спросила она.

«Не догадалась!» – облегченно про себя вздохнула Женя.

– С чего это? – спросила она и слегка отодвинулась.

Маргарита пододвинулась и вернула прежнюю дистанцию. Женя почувствовала запах ее волос, помады, румян и духов. Сама она косметикой почти не пользовалась. Так, иногда только.

– Что-то долго Федора нет, – пробормотала она и с надеждой посмотрела на дверь, за которой исчез приятель. – Что он там провалился?

– Да никуда он не денется, твой Федор! – махнула рукой Маргарита и пододвинулась так близко, что буквально прижалась к Жене всем телом и даже якобы невзначай положила руку ей на колено.

– А знаешь, – забормотала Женя. Она уже была в полной панике. Теперь можно было спастись только одним способом, перевести внимание девушки с себя, на кого-нибудь другого. – Кажется, ты ему нравишься.

– Кому? – удивилась Маргарита.

– Федору.

– Федору?

– Да, и давно.

– Бедный Федя, – вздохнула Маргарита. – Бедный дядя Федор.

– Почему бедный? – теперь уже удивилась Женя.

– Потому что он мне не нравится!

– Совсем?

– Нисколечко!

Почему-то это заявление Маргариты очень Женю обрадовало. Она еще сама не поняла почему, как была ошарашена ее другим заявлением:

– Потому что мне ты нравишься, Женя Бондаренко! Я сразу на тебя обратила внимание, когда ты сегодня нашим тупым пацанам сказал, что пусть только попробуют тебя обидеть. Это было так круто. Так смело. Я еще ни разу у нас в школе такого не видела. И сразу подумала: «Вот это парень!». А потом ты Иванкина припечатал, затем у доски. Короче, хочешь со мной дружить?

Женя чуть не слетела со стула. Голова у нее шла кругом. Что-то происходило совсем не то, что должно бы.

– Что-то пить хочется, – выпалила она и потянулась к бутылке, в которой еще были остатки.

– Чего ты так смутился? – продолжала Маргарита. – Из-за того, что я первая предложила тебе дружбу? А я не считаю, что мальчишки должны первыми в любви признаваться. Чушь все это. Времена Евгения Онегина давно прошли. Если будешь ждать мальчишек, до старости не дождешься. Они сейчас все такие трусливые и нерешительные. Хуже девчонок в сто раз. Точно! Я говорю «они», потому что не имею в виду тебя. Ты не такой. Ты совсем другой. Очень решительный и смелый. И когда с девочкой разговариваешь при другом пацане, не строишь из себя идиота. В общем, ты такой, каким и должен быть настоящий парень.

Маргарита тараторила и с волнением смотрела Жене в глаза. Женя пила из стакана, вцепившись в его края зубами, и уши ее пылали, щеки горели, глаза бегали из стороны в сторону. От прежней крутизны не осталось и следа. Вот, когда надо во всем признаться! Все рассказать, пока не зашло совсем далеко. Хотя, кажется, уже зашло. Женя подавилась и закашлялась. Маргарита стала хлопать ее по спине, и тогда она решилась: