Валерий Роньшин - ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

— На Никоновском кладбище никого не было. Если, конечно, не считать похороненных. И вампирши, которая пряталась где-то здесь, в одной из могил.

Самокатов оглядел ставший для него привычным кладбищенский пейзаж. (В последнее время он только и делал, что по кладбищам мотался.) Ряды многочисленных крестов и надгробий уходили к горизонту.

— Ни фига себе, — присвистнул Генка. — Да нам Нестерову тут за сто лет не найти.

— Найдем, Гена, — откликнулся Кипятков. — Я сейчас группу спецназа вызову, они быстренько здесь все перероют. — Капитан начал набирать номер на мобильнике.

— От-ставить! — приказал ему Гвоздь. — Сами управимся.

— Но, товарищ майор, здесь же копать не перекопать!

— Не кипятись, Кипятков. Ничего копать не надо. У меня есть специальное устройство под названием «вампироискатель». Достань-ка его из багажника.

— Слушаюсь!

Капитан полез в багажник. А майор тем временем объяснил Самокатову:

— Технические возможности органов безопасности несоизмеримы с потенциалом нечистой силы. Поэтому постоянно приходится самому что-то изобретать…

Кипятков вытащил из багажника «вампироискатель», очень похожий на миноискатель.

— Прошу, товарищ майор!

Нацепив наушники, Гвоздь пошел по кладбищу, поводя «вампироискателем» над каждой могилой. Генка и капитан шли следом, с интересом наблюдая за действиями майора.

— Холодно, холодно, — бормотал в усы Гвоздь.

Пи-пи-пи… — запикало вдруг в наушниках.

— О! Уже теплее, — оживился майор и взял чуть влево.

Пиииииииииииии… — пошел сплошной писк.

— Горячо, — удовлетворенно произнес Гвоздь, держа «вампироискатель» над старинным надгробием.

Полустершаяся от времени надпись гласила:

ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК

ПОРФИРИЙ ГАВРИЛОВИЧ АДУДАРОВ

1773–1830

— Геша, — позвал майор.

— Да, Петр Трофимыч?

— Будь другом, сгоняй за лопатой. Она в багажнике лежит.

Самокатов сгонял.

— Жора! — сказал Гвоздь.

— Я!

— Давай, разомнись маленько.

— Есть! — козырнул капитан и, поплевав на ладони, взялся за лопату.

Работа закипела.

Не прошло и получаса, как лопата ударилась о крышку гроба.

Тук-тук-тук, — постучал майор по крышке.

— Кто там? — раздался из гроба приглушенный женский голос.

— Пол Маккартни, — с усмешкой ответил Гвоздь. — Открывай, красотка.

Крышка открылась. В гробу лежала Нестерова. Лицо у нее было обычное. Никаких выпученных глаз и торчащих клыков.

— Попалась, которая кусалась, — сказал вампирше Гвоздь. — Вылезай, ты арестована.

— Вот опера гадские, — злобно процедила Нестерова. — Даже в гробу от вас покоя нет.

Вампирша вылезла, и Кипятков защелкнул у нее на запястьях наручники. Потом вампиршу посадили в машину и привезли в Большой дом.

С первых минут допроса стало ясно, что Нестерова — это не Купоросов.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы, — надменно заявила она.

— Тогда распишитесь, что вы отказываетесь от дачи показаний, — подвинул к ней бумагу Кипятков.

Вампирша смахнула листок со стола.

— И подписывать ничего не стану!

— Так дело не пойдет, — осуждающе покачал головой Гвоздь.

В ответ Нестерова разразилась наглым смехом:

— Ха-ха-ха…

— Смеется тот, кто смеется последним, — напомнил ей майор.

— Ой, напугал, — продолжала хохотать Нестерова. — Да что вы мне сделаете, менты поганые?!

— Осиновый кол в сердце вобьем, — спокойно сказал Гвоздь. — Как в старину с вампирами поступали.

Хохот резко оборвался.

— Не имеете права! — взвизгнула вампирша. — Это не по закону!

— А если хочешь по закону, то отвечай на вопросы, — отрезал майор.

— Ладно уж, — нехотя согласилась Нестерова. — Задавайте свои дурацкие вопросы.

— Фамилия, имя, отчество, — начал вести протокол допроса Кипятков.

— Нестерова Екатерина Васильевна.

— Год рождения?

Вампирша смерила капитана презрительным взглядом.

— Дамам такие вопросы не задают.

— Ты сейчас не дама, — заметил Гвоздь, — а подследственная. Уразумела?

— Уразумела, — буркнула Нестерова.

— Итак, год рождения? — повторил вопрос Кипятков.

— 1895-й.

— Год смерти?

— 1926-й. Я жертва красного террора.

— Знаем мы, какая ты жертва, — сказал майор. — Читали твое уголовное дело. Оно похлеще любого романа ужасов будет.

— Это сфабрикованное дело! — заверещала вампирша.

— Прекратить истерику! — грохнул кулаком по столу Гвоздь.

Нестерова сразу притихла.

— Где твоя Хозяйка? — спросил у нее майор.

— Какая хозяйка?

— Сама отлично знаешь — какая.

— Нет, не знаю.

— Советую не запираться, Катюша, — мягко промолвил Гвоздь. — Тогда суд учтет твои чистосердечные признания. И, возможно, заменит «двадцатую» статью на более легкую.

— Что еще за двадцатая статья?

— А ты разве забыла, где мы тебя арестовали? И что было до этого?.. Кто его укусил? — Майор ткнул пальцем в Генку. — Пушкин?.. Не-е-т, милая, ты укусила. А это статья двадцатая, пункт «д» — «вампиризм». Карается пожизненным заключением, без права амнистии.

В глазах вампирши мелькнула тревога.

— Нет такой статьи, — неуверенно произнесла она.

— Уголовный кодекс показать?..

Нестерова угрюмо молчала.

А Гвоздь, закурив папиросу, сказал:

— В общем, так, Катя, предъявляю тебе ультиматум: сейчас ты честно и откровенно все рассказываешь, и тогда я ходатайствую перед начальством о смягчении твоего приговора; в противном случае ты в скором времени отправишься этапом на Колыму… Даю тебе целые три секунды на раздумье. Раз…

— Согласна! — поспешно вскричала вампирша.

— Ну, и где твоя Хозяйка? — вернулся к первоначальному вопросу майор.

— Понятия не имею. Она появляется, только когда ей чего-то нужно.

— Ее приметы?

— Толстая баба, рябая, с золотым зубом.

— А может, кудрявенькая девочка с приподнятым носиком? — Гвоздь в точности описал Риту Курочкину.

— Несколько раз и в таком прикиде приходила, — кивнула Нестерова.

— А от Самокатова что ей надо?

— Сердце, — ответила вампирша. — Для магического ритуала.

— Именно его сердце?

— Да, именно его.

— А почему — именно мое? — чуть ли не с обидой спросил Генка.

— Понятия не имею, — пожала плечами Нестерова.

— А что это за ритуал? — поинтересовался Гвоздь.

— О, это кошмарный ритуал. Хозяйка играет в нем главную роль. Ассистировать ей должны два давно умерших преступника. Мужчина и женщина. Вот потому она нас с Купоросовым и выбрала…

— Ну тебя-то — понятно. А из Купоросова какой преступник? Курам на смех. Мелкий воришка, к тому же завязавший…

— Это неважно, — сказала вампирша. — Главное, что он бритвой орудовал.

— Но он же не людей резал, а карманы.

— Это тоже неважно. По ритуалу для убийства должны быть использованы два обязательных предмета — бритва и веревка. Сначала я душу жертву веревкой. — Нестерова деловито указала на Самокатова. — Потом Купоросов вырезает у него бритвой сердце. Ну а Хозяйка это сердечко лопает… — Вампирша умолкла.