Олег Раин - Отроки до потопа

— А мы лучше с ветераном покалякаем, — тихо сказал Гера. — Про войну, про Геринга с его «Люфтваффе».

— Чего? Какой, на фиг, Геринг! Да мы такую вечеринку замутим, — все рыбачье ко дну пустим. Покруче всяких «Люфтваффе»! — Кокер шмыгнул носом. — А еще салют зафигачим. Из реальных стволов. Краб там катера для нас пасет и скутер арендованный. Настоящий, прикидываете? Погоняем же, блин!

— Вот и вали к своему Крабу.

Кокер опешил.

— Вы чё! Умнее всех, что ли? Чего заканили-то?

Сергей с Герой промолчали.

— Ну?! Чё вы, как кони вареные!

— Это ты у нас полуконь-полуковбой, а мы люди.

— Во как? — Кокер явно растерялся. — Э-э, в натуре, хорэ прикалываться.

Он снова рванул Геру за ворот — Геру он не боялся. В любом классе все весовые категории четко определены и прописаны. Так что пора было подключать главный калибр. Серега, приподнявшись, с силой толкнул Кокера в грудь.

— Сказано, вали! Вот и работай ходулями.

— Вы чё, бараны! Буром против ледохода — так, что ли? Але, Сэм! — заблажил Кокер. — Тут два осла затупили. На остров не хотят.

Но блажить не следовало. Истинный вождь — он всегда зрячий. Потому что кормчий и все такое. Конечно, Сэм все видел и слышал — и даже слова нужные успел заготовить. На лице его не отразилось ни грамма растерянности, ни тени замешательства.

— Рискуете, парни. Вас ведь по-хорошему приглашают, — почти пропел он. С этакой ласковой укоризной. Ни дать ни взять — Арина Родионовна.

— А ты не пугай, — Серега поглядел на Сэма и нахально улыбнулся. То есть попытался улыбнуться по возможности понахальнее, потому что так же холодно и хамски, как улыбался сейчас Сэм, у него бы вряд ли получилось. Еще и коленка левая предательски задрожала. Сердце вроде тюкало, как положено, а коленка-зараза дрожала. Чтобы скрыть вибрацию, он даже поднялся, браво отфутболил какой-то сучок. — Короче, так… Есть охота — езжайте, а мы остаемся.

— Так дела не делаются, Чех.

— А как они делаются?

— Да очень просто: либо все вместе, либо никак.

Вот так и рулил Сэм — загонял в угол, точно боксер на ринге, и лихо окучивал ультиматумами. Еще и на психику давил, гад! Стоял возле костровища и сверлил Серегу своими глазами-буравчиками. Это он умел очень даже здорово. Только Серега взгляд выдержал и даже ни разу не сморгнул. Не зря тренировался по той же спецназовской методике. Считай, все лето пялился на себя в зеркало, на бедных собак смотрел, иных доводил до бешенства.

— Ладно, герои, протухайте дальше, только уговор… — Сэм забрал у Кокера «вальтер», небрежным движением сунул в кобуру. — Без стукачества. Вы нас не видели, мы вас не слышали.

— Не волнуйся, мы парни умные, — Серега сухо сглотнул.

Над берегом зависло свинцовое безмолвие. То есть где-то продолжала голосить малышня, трубил далекий заводской гудок, мычали машины, но класс собирал манатки в молчании.

— Все настроение испортили, козлы! — шепнула в сердцах Элла Дудкина, и брэкеты ее зловеще блеснули.

— Дура, — тихо отреагировал Серега.

Лицо у него пылало, но он ни на секунду не спускал взора со сторожевых псов Сэма. Это Митек дальше зубоскальства не пускался, а эти ребятки могли наброситься в самый неподходящий момент. А еще более страшным казалось, что такими же «козлами» может пульнуть в них Анжелка. Однако королева класса промолчала. Деловито собрала рюкзачок, ватным тампоном аккуратно подчистила мордашку, бодро вскочила.

— Пошли?

Тарасик, до этого растерянно взиравший на Геру с Серегой, послушно поднялся. Вот уж кто не мог не подчиниться! Куда она, туда и он… Народ кучно вонзился в кустарник, по-слоновьи принялся ломать ветки, ногами сгребать неубранную листву. Двигались к близкой дороге, и Анжелка шла вместе со всеми. Вскидывала свои стройные ноги, легко и грациозно перешагивала чрез пни и коряги. В сторону костра так ни разу и не оглянулась. Гадина!

— Все, чувачки, бай-бай! — Сэм родил улыбочку а ля Керенский и той же развинченной походкой двинулся по просеке, оставленной классом. Митек, Алик и Макс тройной тенью прикрыли его сзади.

Серега снова присел. Теперь уже ноги дрожали одинаково — и левая, и правая. Они с Герой остались вдвоем. И это в первый учебный день! По всему выходило, что от ближайшего будущего счастья ждать не следовало. Не зря было подмечено: как вы яхту назовете, так она и поплывет. В смысле — пошлёпает по волнам пенной и тернистой жизни. Типа, как начнешь год, так его и продолжишь. Начало же у них получалось скверным. То есть даже откровенно дерьмовым.

— Антоша твой, между прочим, тоже удрал, — Гера осуждающе покосился на друга. Так было всегда. Как только Антон совершал нечто неблаговидное, он сразу становился «твоим». Возразить было нечего, и Серега издал коровий вздох. Подобрав случайный сучок, переломил его в пальцах. Точно человеческую кость. Так колдуны Вуду беседуют с судьбой и сводят счеты с недругами. Сучок треснул повторно, и…

Чудо чудное свершилось. Снова зашелестели кусты, и на поляну выбрался запыхавшийся Антон.

— Я это… Поглядел, куда они там потопали, — виновато объяснил он. — Думал, Сэм шутит, а они и впрямь по машинам расселись.

— А тебе что, места не хватило? — съязвил Гера.

— Я что, гад последний? Я же с вами! — Антон неловко обошел Геру, потоптавшись, уселся на брошенную кем-то клеенку. Подхватив прутик, сердито поворошил угли. — И картошки вон сколько осталось. Чего добру пропадать…

Серега с Герой переглянулись. Ясно было, что Антон трухнул, что говорит глупости — отмазывается. И все равно… На остров он, как ни крути, не поехал, — вернулся. К опальной парочке, к долбанной своей картошке, и это сейчас было самым важным. То есть не картошка, понятно, — возвращение.

Известно, что детсады — это дефицит, и взятка за зачисление, по кухонным слухам, плясала в районе сорока-пятидесяти тысяч. Хорошо, хоть рублей, — не бакинских. Школ в стране также катастрофически не хватало. За поступление в лицеи просили вдвое, а в иные престижные — в десятеро больше. Народ ворчал, но деньги отстегивал, и классы утрамбовывали по самый краешек — то есть только-только, чтобы парт хватало. Серегина школа была самой обыкновенной. Конечно, сопела и боролась за звание лицея, но, видимо, маловато боролась. Или не додавала кому-то чего-то. Тем не менее даже в их обычном классе маячило, сверкало и прозябало тридцать шесть гавриков и гаврюш. Число немалое — для учителей почти катастрофическое, однако в гулком помещении сейчас сидело всего трое учеников.

То есть присутствовали еще ветеран с парой отловленных в коридорах малышей, но на этом перечень заседателей обрывался. Могли, конечно, присутствовать и Вика с Танькой, но Маргарита Ивановна легкомысленно пожалела подружек-погремушек, отправив залечивать аллергические сопли. Надеялась, что вернется с берегов Исети потрудившихся экологов рать. Увы, рать никак не возвращалась, и бедная Маргоша с оханьем бегала по школе, пытаясь завербовать хоть кого-нибудь на встречу с ветераном. Однако звонок прозвенел, школа дисциплинированно вымерла, и желающих отсидеть лишний урок не находилось. К тому же удрать от пожилой литераторши было проще простого.