Р. Стайн - Няня

Всегда поражаюсь, что во время беседы человек одновременно разговаривает и с другим человеком, и с самим собой!

Наконец Джексон тоже стал рассказывать о себе. Он вырос на Манхэттене, в районе Ист-Сайд, окончил Ривердэйлскую школу в Бронксе, а два года назад получил диплом по литературе в университете Уэсли.

— Абсолютно никчемный диплом, — горько пошутил Джексон. — Какую работу можно получить с таким дипломом?!

Почти весь прошлый год он участвовал в программе «Жилье для бедных», помогая строить дома для бездомных.

— Следующей яркой страницей в моей биографии будет юридический колледж!.. Перестань зевать, Элли!

— Я не зеваю! — запротестовала я. — Просто немного запыхалась.

— Хочешь вернуться?

Я бы с радостью гуляла с ним всю ночь! Но мы повернулись и медленно побрели обратно к клубу. Вскоре впереди показался участок, ярко освещенный огнями прожекторов. Мне стало любопытно, будет ли Джексон снова танцевать.

К моему удивлению, он остановился в темноте. Стало тихо, только слышался негромкий плеск волн. Джексон притянул меня к себе.

— Прости, я хотел сделать это с той самой минуты, как увидел тебя.

Он взял меня за подбородок и нежно — так нежно, как никто другой, — поцеловал в губы.

Мы поцеловались, и я увидела фигуру, выходящую на освещенный островок перед нами.

Парень. Блондин. Слегка покачиваясь, он вступил на залитый светом прожекторов островок. Он шел такой знакомой походкой…

Уилл!

Нет. Конечно же, нет. И все же это был Уилл. Бедный погибший Уилл.

Вырвавшись из объятий Джексона, я побежала к освещенному островку.

— Уилл! Уилл?

Я слышала, как меня зовет Джексон. Губы все еще хранили вкус его поцелуя. Только я не могла остановиться. Я бежала на свет, бежала к Уиллу, которого так давно не видела, который так давно умер. Вот он стоит, я вижу его совершенно отчетливо…

И куда же он делся?

Я выбежала на ярко освещенный прожекторами островок пляжа. Ноги устали от быстрого бега, а сердце бешено колотилось. Никого. Парень словно испарился.

— Уилл! Уилл? — Я запыхалась и не могла кричать.

Он снова исчез.

Я обхватила ладонями колени и, задыхаясь, стала ловить воздух ртом, беспомощно вглядываясь в темно-багровую полоску берега.

Почему я вдруг снова увидела Уилла?

Я так долго боролась с его призраком! Столько лет я видела его везде, куда бы ни отправилась!

Неужели снова?

Почему я переспала с Фрэнки Монро?

Сама не знаю. Разве можно ответить, с какой целью что-то делаешь в семнадцать лет?

Наверное, это имело какое-то отношение к той шумной компании, в которой я оказалась в средней школе. Так здорово, черт возьми, чувствовать, что ты популярна. Наверное, это давало мне чувство неуязвимости.

Ведь именно это и должно было случиться, верно?

Мэнди Гроувз спала с Колином Кроувом из девятого класса, двойняшки Эверсон хвастались парнями, будто соревновались, у кого их больше. Я, конечно, тоже пару раз спала с Уиллом, включая тот раз, когда он получил подтверждение о досрочном приеме в Принстон.

Правда негусто для суперпопулярной, всеми обожаемой девицы?

Думаю, все четыре года я в глубине души сомневалась, что действительно отношусь к этой компании. То есть я вроде бы считалась членом группы и находилась со всеми в чудесных отношениях. Но у меня периодически появлялось чувство, что я отстаю от подруг — более красивых, отчаянных, богатых и умных, чем я. Меня просто терпели по какой-то неизвестной причине.

Думаю, так проявлялась подростковая неуверенность в себе.

Неужели я хотела что-то доказать? Для этого я переспала с Фрэнки Монро после вечеринки в его доме, когда его родители улетели на Пуэрто-Рико?

Все случилось буквально за минуту, я даже не успела ничего почувствовать. Фрэнки кончил очень быстро, пока мы обнимались на кровати его родителей. Сперма растеклась по моим ногам. То есть, можно сказать, по-настоящему ничего и не случилось.

Я считала, что ничего не произошло, и никакого чувства вины не испытывала.

Несколько дней спустя мы с Уиллом сидели в его машине. От дыхания окна покрывались инеем, а Уилл злился, потому что кто-то из парней рассказал ему про нас с Фрэнки.

Неужели я думала, что Фрэнки не проболтается?

Уилл страшно бесился, колотил обеими руками по рулю и хотел знать, почему я это сделала.

— Уилл, ты обкурился? Ты под кайфом? — дрожащим голосом спрашиваю я.

— Не надо менять тему! — кричит он. — Почему ты так поступила? После того, что мы друг другу обещали!

Мне жалко его разочаровывать, но особой вины я не испытываю.

Он откидывает назад светлые волосы, которые я так люблю гладить. Подбородок дрожит от напряжения. Он так сильно переживает мою измену. Считает меня предательницей.

Жаль, что я не переживала так же сильно, как он.

Я извиняюсь снова и снова. Мне хочется, чтобы он успокоился и перестал орать. Может, стоит выйти из машины? Или лучше еще раз извиниться и уйти?

Нет, ведь я его люблю! Я очень его люблю! Вся проблема в том, что его любовь намного сильнее!

Кто полюбит меня так же, как он? Уилл так переживает! Его глаза обжигают меня, как два синих лазера.

— Как же я теперь могу тебе доверять? — вопрошает он.

Я делаю глубокий вдох.

— Ты слишком серьезно ко всему относишься, Уилл. Будь попроще. Ты слишком требователен ко мне. Может, я хочу иметь больше свободы?

Разве мои слова помогли ему успокоиться?

Нет. Он заводит машину и что есть силы жмет на газ.

Уилл в ярости и под кайфом — наихудший из всех возможных вариантов.

Я касаюсь его плеча — он отбрасывает мою руку.

Машина выезжает на обледеневшую дорогу. Мы с ревом несемся мимо школы, заснеженных полей, детей на санках.

— Тормози! Ты слишком гонишь! Уилл, я серьезно. Ты с ума сошел!

Его глаза сузились, а взгляд застыл на заснеженном стекле. Мы не успеваем затормозить у знака «Стоп». Уилл отчаянно крутит руль. Нас выносит на встречную полосу. К счастью, поблизости нет машин.

— Уилл, пожалуйста! — Душа ушла в пятки, каждый мускул напряжен, все тело дрожит. — Уилл, остановись!

Он не обращает внимания, съезжает со встречной полосы и снова жмет на газ. С резким скрипом мы трогается с места, задеваем заснеженную обочину и несемся вперед.

Уилл неуправляем, разве он сам понимает, что творит?

Теперь я испугалась, испугалась по-настоящему. Еще никогда я не сталкивалась с такой сильной злобой.

— Выпусти меня, Уилл! Выпусти меня! — кричу я, умоляя его остановиться.

Машина подпрыгивает на заснеженной канаве, и я больно стукаюсь головой.

— Уилл! Мы убьемся!

— Почему ты сделала это, Элли? — сквозь зубы бормочет он, и его голос кажется жутким и неестественным. — Просто ответь почему!