Дмитрий Щеглов - Праздник обжоры

Второй день мой дружок занят по горло. То козу доит, то гоняет ее на дно бывшего озера пастись. После того как озеро по глупому приказанию местного мэра спустили в реку и оно к обеду утекло, завалив халявной рыбой полгорода, на освободившейся огромной площади через какое-то время образовалось великолепное пастбище. Там и пасли старухи своих коз, в том числе и Данилина бабка. Только бабка заболела и слегла в больницу.

У нас в городке сэкономили и построили поликлинику и больницу в одном здании. Умно кто-то придумал. Больной обойдет в поликлинике на первом этаже всех врачей, сдаст анализы и тут же этажом выше ложится в больницу.

В тот день в приемное отделение пришли: бабка, Данила и коза. В регистратуре сквозь маленькое окошко не было видно, кто толчется в очереди, пока коза не напомнила о себе и не заблеяла.

— Выведите козу, — последовал начальственный окрик из-за окошка регистратуры.

Давно известно, чем меньше должность, тем больше самомнения, амбиций. А здесь явно просматривался клинический случай.

— Кому она мешает? — спросила женщина в шляпке, стоявшая в очереди за Данилиной бабкой. До этого совершенно спокойно, не таясь, она посадила в углу приемной огромного дога. Женщина до безобразия была похожа на знаменитую киноактрису.

— Выведите немедленно! — Регистраторша перешла на крик, с ненавистью глядя на модную шляпку посетительницы. Да, в медицине сейчас зарплата низкая, на нее такую шляпку не купишь. Но зачем переходить на крик? Как выведешь несчастное животное, если оно прикипело душой к бабке?

Данила попробовал выполнить указание и потащил козу к выходу. Она упиралась и не хотела идти. Бабка, решив помочь Даниле, спряталась в очереди за посетительницу в шляпке, думая, что коза, не видя ее, легче пойдет к выходу. Уже на самом выходе из здания, когда оставалось только захлопнуть за ней дверь, коза вырвалась из Данилиных рук и, как разъяренный бык на корриде, понеслась на очередь. Зря бабка пряталась за посетительницу в сверхмодной шляпке, потому что глупое животное тоже имело память и помнило, где стояла ее хозяйка. Мощный удар кривых рогов пришелся в верхнюю часть юбки самозваной заступницы. Потом в милиции долго разбирались, кто заточил козе рога. Данила, как баран, хлопал грустными глазами с видом невинного пастушка.

Дознаватель еле сдерживал смех, слушая рассказы свидетелей и записывая их показания.

А пока коза, сбив вместе со спесью шляпку с дамы, еще и подняла ее на рога. Триумф был полный. Перед козой стояла ее хозяйка — бабка, а враг в лице бывшей заступницы был повержен на пол.

Строгая очередь, длинной кишкой тянувшаяся по коридору, рассыпалась на хохочущие кучки.

— Зарезали, — несся от пола заполошный крик посетительницы в шляпке, как будто на нее напала шайка разбойников.

— Ко мне, Мухтар! — Заученным перед зеркалом театральным жестом посетительница изобразила умирающую от жестоких ран героиню и упала то ли в натуральный, то ли наигранный обморок.

Дог был молодой, дурной еще, не обученный театральному искусству. Нет чтобы стать над своей хозяйкой и, завывая, изобразить мировую скорбь, он, глупый, прыгнул на козу. Плохое воспитание собаки вкупе с сытой жизнью ознаменовали начало киржачского побоища.

По телевизору как-то в программе «В мире животных» показывали охоту льва на антилопу. Лев прыгнул на спину антилопе, но та стряхнула его на землю. Победителем в тот раз вышла антилопа. Лев, рыкнув, спокойно отвернулся, а антилопа убежала. Мне кажется, что коза могла видеть эту передачу, потому что она сбросила здорового дога на умирающую хозяйку и со страху кинулась бежать. Дог же не последовал примеру льва, не зевнул, не отвернулся. Лежавшая без движения посетительница, так похожая на артистку, увидев, что победа не на их стороне, вскочила и, схватив за шиворот пса, как борец, кинула его вслед убегавшей по коридору козе.

Если я скажу, что в тот день в больнице была областная комиссия во главе с академиком, вы мне не поверите.

Естественные условия для парнокопытных, в первую очередь для коз, — горы и крутые склоны. Поэтому на второй этаж, опередив на лестнице настигающего пса, коза ворвалась первой. В больнице, как всегда, не хватало мест, и часть больных лежала в коридоре. Первое, куда попала коза копытом, была утка. Один шаг с нею она пробежала, а на втором снайперски освободилась, попав судном точно в лоб нагоняющему ее псу. Холодный душ не остановил дурака. Медсестра, собравшаяся делать лежащей в коридоре больной укол, задетая козой, развернулась на сто восемьдесят градусов и вонзила иглу в пробегавшего мимо дога. Бежавший до этого молча, пес дико взвыл. Игра в догонялки вышла на новый, музыкально-шумовой уровень. Вслед мчащейся паре несся дикий визг женщин и хохот страдающих от безделья мужчин. В конце коридора, когда казалось, что вот дог уже настиг беглянку, последнюю снова выручила не в меру крутая лестница, ведущая на третий и последний этаж.

И тут коза подвела Данилину бабку. Ой как она ее подвела! А та ведь за ней целый день присматривала, с руки кормила. Вот и докормилась. Коза увидела впереди себя преграду из сплошных человеческих тел — комиссию. Ни обойти, ни перепрыгнуть. Все, как положено в больнице, были в белых халатах, и лишь председатель комиссии, молодой академик, как было зафиксировано в милицейском протоколе, проигнорировав это требование, проводил обход в новом, купленном в Лондоне, дорогом синем костюме. В сплошной изгороди, состоящей из белых халатов, его синий костюм, наверно, показался козе открытой калиткой, потому что она, чуть изменив направление бега, вонзила во второй раз за сегодняшний день рога — в не простого посетителя больницы, в академика. Непростительная ошибка. Академик — это не какая-то дама в шляпке.

Довершил разбойное нападение, как квалифицировала этот удар милицейская сводка, точный бросок удалого дога. Наконец-то он настиг козу. Сплетение из трех тел: новоиспеченного академика, испуганной козы и свирепого дога — покатилось по полу третьего этажа. Разнимали врачи этот клубок при помощи металлических подставок для капельниц. Так как оборудование в больнице было с тех времен, когда в каждый предмет закладывали троекратный запас прочности, не жалея металла, — эти подставки фигурировали потом в уголовном деле как орудия нанесения тяжких телесных повреждений уважаемому председателю комиссии проверяемыми врачами.

— Званию моему позавидовали, — жаловался начальнику милиции академик.

Врачи, как могли, оправдывались. В итоге в протоколе появилась компромиссная запись: «Метили в собаку».

Внизу стояли подписи четырех заведующих отделениями.

А вот запись в справке, выданной пострадавшему академику, гласила: «Все удары пришлись в теменно-грудную область», и ни слова о козе и доге.