Дмитрий Щеглов - Праздник обжоры

Не успел еще никто рта раскрыть, как я сказал:

— Капитан арестовал бомжа и повел его в отделение. Из твоей машины, Хват, он хотел торты утащить.

Цезарь неожиданно стал заикой. Он что-то силился сказать, но, кроме глупого «бе, брат, бе, Хват», у него ничего не получалось. Или он хитрил, чтобы не сболтнуть лишнее, или правда у него отнялся язык.

Цезаря поразило, что я так легко понизил в звании Хомута с младшего лейтенанта до бомжа и объяснил Хвату, почему его машина открыта и в ней нет тортов. Он напряженно всматривался в нас с Данилой, пытаясь догадаться, что мы еще знаем. По глазам его было видно, что он сам сейчас поведет джип в пробную поездку.

Ни слова не говоря, Цезарь открыл переднюю дверцу, собравшись садиться в машину, и кинул на заднее сиденье барсетку. Тут он нам совсем не был нужен. Я осторожно похлопал его по плечу.

— Вон ваш товарищ Бачок рукой машет, отменяет заказ, кто-то проколол ему шины, помогли бы, — на слове «отменяет» я умышленно сделал ударение.

Бачок никому никакой рукой не махал, но действительно стоял у «Форда», что-то объясняя капитану и Хомуту. Много бы я дал, чтобы, послушать сейчас их разговор и посмотреть на лица. Цезарь понял, что мы с Данилой что-то знаем про его заказ Бугаю с Хомутом и можем сейчас ненароком ляпнуть Хвату.

Цезарь, скрипнул зубами, окинув меня запоминающим взглядом, и пожал руку Хвату:

— Извини, дорогой, в следующий раз машину посмотрю.

И Цезаря я освободил от лишних хлопот, он ведь не собирался покупать джип.

Хват был слишком хитрым и тертым калачом, чтобы в непонятной ситуации лишний раз открывать рот. Он с удивлением смотрел на нас:

— Что вы тут делаете?

Шли мимо, смотрим: твой джип стоит, подумали, может, подбросишь нас до Киржача, если едешь сегодня туда? — молол, как бомж Кузьма, без умолку Данила. — Решили вот небольшой бизнес сделать, купили двадцать тортов и везем их на реализацию. Если не едешь, мы тогда поедем на метро, чтобы не опоздать на автобус.

Хват обалдело смотрел на пять одинаковых упаковок по пять тортов, стоящих в ряд. Сейчас решится, замешан ли он в истории с наркотиками.

Вовремя я перемешал все упаковки. Как теперь Хват разберется, которая его? Если сейчас он скажет нам «езжайте на автобусе» и заберет себе любую из наших упаковок, тогда рушится моя последняя версия, еще не высказанная вслух. Хват смотрел на торты и на Данилу. Мне показалось, что он вогнал бы его сейчас по шею в асфальт, по пояс уж точно. Мы же невинными глазами смотрели на него и ждали ответа. Он молча раздумывал. А чаша весов клонилась не в его пользу. Ну никак Хват не мог здесь, посреди Москвы и рядом с милицейской охраной, развязывать коробки с тортами и искать среди них свои пакеты с белой смертью.

— Ехать-то я еду, вот только чуть попозже собирался.

— Ну, мы тогда пошли на автобус, — сказал Данила, — берите любую упаковку, они все одинаковые.

Хват хорошо знал игру в наперсток, когда из-под стаканчика ловко вынимается шарик и предлагается лоху указать на один из трех пустых. А тут мы ему давали реальный шанс, один к пяти. Все пять упаковок были завязаны одной и той же капроновой веревкой. Хват глянул на числа на коробках. Я чуть не подпрыгнул от радости, везде стояло одно и то же число. Свои коробки он не узнал. Значит, предложит ехать вместе с ним. И точно, последовало предложение:

— Ладно, едем. Только поднимемся наверх, ко мне, чайку на дорогу попьем. Машину сейчас загоню внутрь, грузите все добро.

Четыре упаковки мы поставили в багажник, а пятую — в салон, на заднее сиденье. В ней были четыре коробки с наркотиками и одна с прибором. Но об этом знал я один.

На этот раз Хват поставил свой джип во дворе, прямо под носом у охраны. Захочешь, не залезешь.

В таком доме я был в первый раз. Но не показывал вида, держал марку. Поразил меня больше всего вестибюль. Размерами с небольшую баскетбольную площадку, он представлял собой зимний сад с певчими птицами. Пол был покрыт нежным ковровым покрытием. Но самое главное, в нем не воняло мочой и стены не были исписаны. Пока мы шли к лифту, Данила чуть себе шею не вывихнул, крутя головой.

— А это что за птица? — почему-то шепотом спросил он меня, увидев очень пестрого попугая с хохолком на макушке.

— Райская птица, — пошутил я, — специально для «новых русских» выведена и завезена в Россию.

— Шутишь?

— Почему шучу,

— «Птичье молоко» ведь есть, — есть и райская птица, были бы деньги.

В доме работал скоростной лифт. Он за несколько секунд бесшумно поднял нас на двенадцатый этаж. Хват вставил пластиковую карточку в специальную прорезь, послышался щелчок. Двери в его квартире были сделаны на фотоэлементах, при твоем приближении они сами автоматически открывались. Я подумал, что Данила вынесет от посещения квартиры Хвата в три раза более сильное впечатление, чем при посещении Третьяковской галереи. Похоже, так оно и было.

— Можете посмотреть квартиру, только ничего не трогайте, — разрешил Хват.

Мы с Данилой чуть не заблудились. Сколько же комнат в ней? Шесть, семь?

— Как ты думаешь, зачем ему два туалета? — спросил меня приятель, немного подавленный показной роскошью и великолепием огромной квартиры.

— Один для старших членов семьи, другой для младших или для жены, — сказал я первое, что пришло мне на ум.

— Нет, не для этого, он ведь не женат.

— А для чего, по-твоему?

— Квартира большая. Вдруг живот схватит, — чтобы успеть добежать!

Я вышел на огромную лоджию. С нее великолепно были видны кусты, в которых мы недавно сидели. «Если Хват наблюдал сверху за джипом, он должен был видеть нас», — сделал я вывод. Я не сказал Даниле, что в той упаковке, где сверху лежит прибор, в остальных четырех коробках находится наркотик. Он не поверил бы мне.

— Райская птица, — пошутил я, — специально для «новых русских» выведена и завезена в Россию.

А еда у «нового русского» не понравилась Даниле. На кухне он обследовал все кастрюли. Хват питался в основном кашами.

Попив чаю, мы спустились вниз. На выходе Хват сказал консьержу, что обратно будет в понедельник.

— А зачем он его предупредил? — думая, что я и это знаю, как обычно, спросил меня Данила.

— Чтобы он ему молоко на эти дни отключил.

— У Данилы вытянулось лицо.

— Ты серьезно?

— Не веришь, сам спроси. В таких домах молоко из крана бесплатно льется. — Я сохранял полную серьезность.

— Вот это да! Не жизнь, а малина. И козу держать не надо, — позавидовал Данила и добавил: — Могли бы и сгущенное пустить.

Не успели мы проехать на джипе сто метров, как наткнулись на Цезаря с Бачком, стоящих у «Форда» со спущенными колесами. Рядом припарковалась техпомощь. Хват притормозил около них и вежливо спросил: