Наталия Кузнецова - Дело о пиратском сундуке

— И не один раз. Тебя пушками не разбудишь. Если бы ты в ту жуткую ночь был с нами на даче и рано лег спать, то никого бы и не заметил.

— Раньше вас бы еще заметил, еще до того, как спать ложиться! Не такой лох, как вы! Но сон племянника мне все равно кажется странным. Очень может быть, что кто-то его чем-то опоил, а потом воспользовался его тачкой. Иначе все происходящее не объяснить.

Лешка оперлась на локоть и согласно закивала:

— Я тоже теперь так думаю. Все-таки я была без бинокля и далеко стояла, а он беспрерывно сморкался, и лицо его я как следует не разглядела. Кстати, спросила, прошел ли у него насморк.

— И что?

— Удивился, откуда я об этом знаю, и сказал, что почти прошел.

— Значит, тот человек тоже знал, что племянник простужен, только и всего, и это оказалось ему на руку. Осталось только выяснить, кто это мог быть. Грей скорее обед, мне надо спешить.

Ромка снова без всяких уговоров прогулялся с Диком, а когда вернулся, Лешка поставила на стол тарелки. Одной есть не хотелось, она ждала брата, чтобы пообедать с ним вместе.

Но не успела она поднести ко рту и пару ложек, как Ромка проглотил и первое, и второе, запил чаем, а затем выскочил из-за стола со словами: «Не забудь сказать маме, что я уже почти отличник», — позвенел в кармане найденными в столе у племянника патронами, выгреб из-под стола свое имущество, запихнул его назад в сумку, позвонил Венечке, договорился встретиться с ним, как обычно, на станции метро «Проспект Мира» и помчался к двери.

— Если на вахте будет сидеть седой старичок, то его Степан Васильевич зовут, и он поговорить любит, — крикнула ему вслед Лешка и настроилась на долгое ожидание.

Но ей даже не пришлось звонить на Венечкин сотовый, так как Ромка вернулся раньше, чем она предполагала. Даже Валерии Михайловны еще не было дома.

— Ну, что вы выяснили? — соскочив с дивана, выбежала она навстречу брату. Ромка поставил в угол сумку.

— Очень много. Или мало. С какого боку посмотреть.

— Так не тяни, рассказывай!

Ромкин рассказ был длинным и основательным. Лешка отлично представила себе, как они с Венечкой вошли в серое пятиэтажное здание, как подошли к вахтеру…

…С самого начала мальчишкам повезло, так как у входа сидел Лешкин знакомый, словоохотливый старичок Степан Васильевич. Ромка вежливо с ним поздоровался и сообщил, что они друзья Александра Федоровича Савицкого из туристического бюро и идут к нему по очень важному делу. Он собирался разговорить вахтера, чтобы кое-что у него выпытать, но тот сам приветливо им улыбнулся.

— Я вас запомнил. А девочку что же с собой не прихватили, Оленьку?

— Она болеет, у нее ангина, — ответил Ромка, а Венечка уточнил:

— Александр Федорович у себя?

— Его нет.

— Как нет? — опешил Ромка.

— Отъехал.

— А вы не ошибаетесь?

— В отношении кого другого мог бы и ошибиться, — ответил Степан Васильевич. — Среди дня здесь много народу ходит, за всеми не уследить. Вот к вечеру, когда посетители расходятся, тогда все свои на виду. Некоторые из здесь работающих мне свои ключи сдают, — он указал на доску с гвоздиками и цифрами под ними, указывающими на номера кабинетов.

— Ну, а вчера вечером вы его видели? — Ромкин вопрос прозвучал совсем обыденно и к месту.

— Вчера видел, — подтвердил старичок.

— Интересно, во сколько он отсюда вышел? А то мы ему звонили, звонили…

— Около семи часов. Почти все уже разошлись, и тут он появился. Смурной какой-то, на себя не похожий. Спешил куда-то, не улыбнулся даже. Из-за болезни, должно быть.

— Из-за какой болезни?

— А простудился, видать. Сморкался все время, платок от лица не отрывал. Потом в свою машину сел и уехал.

— В «девятку»?

— В серую, поцарапанную. Я из окна видел, как она из ворот выезжала.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Ромка подытожил сказанное вахтером:

— Теперь абсолютно ясно, что это был не племянник, а кто-то другой. Наш Александр Федорович вежливый, а этот, вишь, нос воротил в прямом смысле этого слова. А уж прикид такой, как у племянника, при большом желании подобрать не так-то и сложно.

— В таком случае этот человек должен быть такого же примерно роста и телосложения, как и племянник, — глубокомысленно изрек Венечка.

— Ежу понятно. Вот теперь и будем искать похожего. Начнем с юристов. Лешка говорила, что в день ограбления они тоже были здесь.

Друзья поднялись на второй этаж и нашли дверь с надписью «Юридическая консультация». Ромка дернул ее на себя и заглянул внутрь. Какого роста был сидевший за столом человек, сказать было трудно, но комплекция у него была довольно внушительной. Если разрезать вдоль, то можно получить двух племянников, хотя Александр Федорович вовсе не худенький. Этот жирный, значит, отпадал. А за соседним столом сидела тощая женщина в очках, которую следовало удвоить, чтобы получился человек толщиной с племянника.

— Мальчик, здесь очередь, — услышал Ромка и тут только заметил, что стулья рядом с кабинетом заняты людьми.

— А других юристов в этой консультации нет? — спросил он.

— Только эти, — ответила женщина у двери.

— Спасибо.

Исключив юристов из числа подозреваемых, юные сыщики отправились в «Садовод-огородник». Светловолосый продавец возился с рассадой. Руки у него были в земле по самые локти, а лицо — грязным. На парне был огромный клеенчатый фартук, и потому он показался ребятам смешным и каким-то затюканным. Из-за сутулости, должно быть. Он на них и не взглянул.

Тогда Ромка стал разглядывать Дмитрия Сергеевича. К сожалению, даже сзади хозяина магазина нельзя было спутать с племянником — он был значительно ниже ростом и полнее. А когда повернулся к мальчишкам лицом, то оказался и старше Александра Федоровича лет на десять.

— Вам чего, ребята? — спросил он.

— А… — Ромка оглядел садовый инвентарь, мешки, ящики с броскими этикетками, пакеты с рассадой, которыми было завалено помещение, и четко произнес: — У вас есть одонтоглоссум криспум?

— Что? — сморщил лоб хозяин «Садовода». Даже Венечка с удивлением воззрился на друга.

— Это самый нестандартный сорт орхидей, — небрежно пояснил Ромка.

— Надо же! Мне такое и не выговорить, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Да будет тебе известно, что орхидеи — комнатные цветы и в наших садах не растут, а у нас здесь почти все семена садовые.

— А вот и растут, — невозмутимо ответил Ромка. — Чем, по-вашему, является ночная фиалка? Она произрастает повсеместно как в садах, так и в лесах и тоже, между прочим, является орхидеей. А всего в природе насчитывается более тридцати тысяч видов орхидей. А у вас, значит, нет ни одного?

— Что поделать, ни единого, — в тон ему ответил Дмитрий Сергеевич. — Извини уж.