Юрий Коваль - Пять похищенных монахов. Приключения Васи Куролесова

«Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос» — так начинается повесть Юрия Коваля «Приключения Васи Куролесова». Начало, как видите, необычное — неожиданное. И вся повесть столь же необычна, но не следует думать, что в ней рассказывается о чёрных лебедях и их носах…

Нет, эта книжка о молодом пареньке Васе Куролесове и удивительных приключениях в его жизни, начавшихся с того, что он поехал на рынок покупать поросят, а затем… Впрочем, не будем пересказывать повесть. Ведь многие ребята хорошо знают, что случилось с Васей, они читали книгу «Приключения Васи Куролесова», которая вышла в издательстве «Детская литература» ещё несколько лет тому назад.

Повесть сразу понравилась читателям и стала широкоизвестной. Понравилась она ребятам не только нашей страны, её читают сейчас на болгарском, английском, немецком, датском, итальянском, норвежском, чешском и других языках.

Автору было жаль расставаться со своим героем, и он написал новую повесть — «Пять похищенных монахов». Но здесь Вася Куролесов уже не главное действующее лицо. Герои повести мальчишки: Крендель и его младший брат Юрка.

Эти ребята очень дружны между собой, отважны, справедливы и…немногословны. Немногословен и автор, когда надо сказать о достоинствах этих героев. Всё их поведение в истории с «монахами» убеждает в том, что они хорошие ребята.

«Пять похищенных монахов» — повесть в своём роде детективная. В ней показаны преступники — Похититель, бандит Моня Кожаный, некий гражданин Никифоров и другие. По-моему, самый страшный из них — гражданин Никифоров. Он не совершает явного преступления, но живёт с нечистой, неспокойной совестью. Гражданин Никифоров — это собственник и приспособленец. Именно против таких людей и направлено перо автора.

Ироническое отношение ко всему, что расходится с понятием нашей морали, доброта к людям, ко всему живому пронизывает эту книгу Юрия Коваля, равно как и те его книги, которые мы давно знаем и любим, — повести и рассказы «Алый», «Чистый Дор», «Листобой», «Кепка с карасями», «Недопёсок».

Мне хочется пожелать успеха новой книжке Юрия Коваля, отмеченной ярким дарованием её автора.

Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.

Впрочем, к нашему рассказу это не имеет никакого отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых прудов и смотрел как раз на чёрных лебедей. Солнце укатилось за почтамт.

В кинотеатре «Колизей» грянул весёлый марш и тут же сменился пулемётной очередью.

Из стеклянного кафе вышел молодой человек и, распугивая с асфальта сизарей, направился прямо к моей скамейке. Усевшись рядом, он достал из кармана часы-луковицу, больше похожие на репу, щёлкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:

Скосив глаза, я глянул на часы и увидел надпись, искусно вырезанную на крышке:

За храбрость.

Под надписью был нацарапан маленький поросёнок.

Между тем неизвестный захлопнул крышку часов и сказал себе под нос: — Без двадцати девятнадцать. — Сколько?

— Без двадцати девятнадцать. Или восемнадцать часов сорок минут. А что?

Передо мной сидел молодой парень, худой, широкоплечий. Нос у него был несколько великоват, глаза прищуренные, а щёки загорелые и крепкие, как грецкий орех.

— Где же вы достали такие часики? — завистливо спросил я.

— Да так, купил по случаю. В одном магазинчике.

Это была, конечно, ерунда. Часы с надписью «За храбрость» не продаются. Неизвестный просто не хотел рассказывать, за что его наградили часами. Он стеснялся.

— Что мне нравится в чёрных лебедях, — сказал я дружелюбно, — так это их красный нос. Владелец часов засмеялся.

— А мне, — сказал он, — чёрные лебеди вообще не нравятся. Лебедь должен быть белым. Слово за слово — мы разговорились.

— Интересно, — толковал я, — почему это у вас на часах поросёнок нарисован?

— Да это так просто — шутка. Ничего интересного. — Ну, а всё-таки?

— Дело давнее. Я ведь тогда жил ещё у мамы. В деревне Сычи. — Ну и что там произошло? — Да ничего особенного…

Вместе со своей мамой Евлампьевной жил Вася в деревне Сычи.

Мама Евлампьевна держала кур с петухом и уток, а Вася учился на механизатора.

Как-то весной, в начале мая, мама Евлампьевна и говорит Васе:

— Васьк, кур у нас много. И утки есть. А вот поросят нету. Не купить ли?

— Мам, — говорит Вася, — на что нам поросята? Вырастут — свиньями станут. В грязи будут валяться. Противно-то как.

— Васьк, — говорит Евлампьевна, — да пусть валяются, тебе-то чего? Давай купим!

— Мам, — говорит Вася, — да ну их! Хрюкать начнут — отбою от них не будет.

— Васьк, — говорит Евлампьевна, — да много ли тебе надо отбою! Похрюкают и перестанут. А мы их будем помойкой кормить.

Они поговорили ещё и решили всё-таки купить двух поросят.

И в выходной день Вася взял мешок из-под картошки, вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный центр. В город Карманов.

А народу на рынке было полно.

У ворот, на которых написано было: «Карманов-ский колхозный рынок», стояли женщины, толстые и румяные. Они продавали с рук цветные платки и белое бельё.

— Купи! — кричали они Васе. — Купи платок — чистый кумак! Вася только проталкивался через толпу.

Он увидел, что рынок стоит во дворе бывшего монастыря, весь обнесён каменной стеной, а по углам — башни с резными крестами.

— А вот стекло двойное бэмское! — кричал у входа стекольщик, который боялся со своим товаром лезть в середину рынка.

Вместе с толпой Вася прошёл в ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными варёными раками. Раки были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как соломины.

— А ну! — крикнул Вася продавцу раков. — Сторонись, раковщик!

За раковщиком пошла сразу рыба. Некрасивый дядя вытаскивал из корзины лобастых язей, надавливал им на пузо. Язи открывали рот и делали «хм». И дядя бросал язя в корзину, в которой были и другие язи, переложенные крапивой.