Елена Нестерина - Большая книга детективных приключений (сборник)

Витя Рындин, забыв о том, что обычно он старался никогда не давать в обиду брата по мафии, молча стоял и смотрел, как на Антошу надвигается неминуемая жестокая расправа. Всё это время он корил себя за то, что недоглядел – и коварные «ашки» исхитрились-таки пробраться на сцену и навредить, натянув у двери леску. А тут, оказывается, свой додельный фрукт нашёлся… Услышав же Антошино признание, он и вовсе остолбенел.

– Ну, всё… – с этими многообещающими словами вперёд выступила многострадальная Зоя Редькина, которая так старалась, чтобы спектакль прошёл хорошо. И вообще так много натерпелась от Антошиных инициативных проделок…

И Антон Мыльченко понял, что ему несдобровать. Пулей он выскочил в коридор и дал дёру. Развеваясь на ветру, вылетали из-под его курточки клоки поролона, точно большие снежки, падали на пол куски ваты. Круглый Антоша худел на глазах – и бежал, бежал… С воем и улюлюканьем разъярённые одноклассники бросились за ним. И впереди летела Зоя Редькина, которая теперь уже не по-театральному, а по-настоящему жаждала отлупить его…

Костя, Витя и Арина переглянулись – и кинулись спасать несчастного. Включив первую космическую скорость, Витя Рындин понёсся на обгон разъярённой толпы. Костик и Арина догнали его уже в тот момент, когда он закрывал своим мощным телом перепуганного брата Белой Руки. Арина и Костя встали рядом с Витей.

Никто не решился бить Арину, её телохранителя и друзей. Волна отхлынула.

– Давайте всё это забудем, – сказала Арина твёрдо. – Мыльченко просто перестарался. Пойдёмте лучше в зал, смотреть, что там другие показывают.

– Мы сами сможем убедиться, объективно жюри будет судить или нет, – добавил Костик.

Измотанный бессонной ночью и театральными страданиями последнего часа, класс согласился. И те, кому не нужно было переодеваться, потянулись в актовый зал, занимать места для себя и для своих одноклассников.

Оставшись одни, братья Белой Руки вытащили Антошу из угла, в который он вжался. Зоя Редькина стояла и молчала, забыв даже разжать кулачок, который ей так хотелось обрушить на голову Антона Мыльченко.

– Если бы «ашки» пробрались к нам на сцену, когда действие нашей оперетты началось… – принялся объяснять Антон, со слезами на глазах оглядывая своих вечных спасителей. – Пробрались и стали бы вредить… Они за леску сразу зацепились бы и упали. А мы бы их тут же схватили и нейтрализовали… Вы меня ненавидите?

Антон стоял перед братьями по мафии, грустный, потерянный и растерзанный. Он ведь и правда хотел как лучше. Ну как его можно было ненавидеть?

Даже Зоя Редькина забыла обиду.

– Вы с Зоей идите переодеваться, – улыбнувшись, сказала Арина. – А мы вам в зале места займём.

– Так вы меня прощаете?! – обрадованно воскликнул Антоша, заглядывая в глаза всем по очереди.

– Мы с тобой дружим, – уточнила Арина. – Ты наш. Ты никого не предавал. А ошибаться могут все.

Вприпрыжку Антоша помчался в кабинет музыки, но притормозил, подождал Зою Редькину. Хлопнув Антошу париком по физиономии, Зоя окончательно простила его.

А на сцене тем временем продолжалось действие трагедии. Ученики восьмого «В» всё ещё пробирались к свободным местам, поэтому ничего из того, что на сцене происходит, понять не могли. А в зрительном зале то и дело раздавался смех. Загробными голосами артисты говорили страстные монологи, взмахивали плащами и шляпами, даже бились на шпагах. Но смех не смолкал – то у одного артиста в разгар страданий отклеивались усы с бородой и падали на пол, то пенопластовая колонна в самый трагический момент обрушивалась на рыдающую артистку.

Наконец, трагедия закончилась. Арина, Костя и Витя, которые пришли позже всех и совсем ничего не поняли, переглянулись и пожали плечами.

– Ну, посмотрим следующих, – сказала Арина во время короткого перерыва между спектаклями. – И определимся, кто наши основные конкуренты.

Прибежал умытый и переодетый Антоша Мыльченко, вслед за ним Зоя. Они уселись на стулья, которые с большими боями удержали для них братья по мафии.

– Антоша – супер! – крикнул ему со своего места Федя Горобец. – Я вас видел! Убедительно играл.

Антоша засмущался, тем более что взгляды многих были устремлены на него.

Федя похвалил и Зою, но она ещё больше, чем Антоша, стеснялась и пряталась за широкую спину Вити Рындина.

Объявили начало следующего спектакля. Это была драма девятого «В» класса. Драма оказалась самой длинной из всего, что сегодня показывали. И была похожа на мыльную оперу. К тому же весь класс выскочил на сцену, так что бедные зрители с трудом следили за сложностями отношений дона Альфонса, доньи Амариллы, сеньора Ортеги, фон-барона Гасьендского, его супруги Розитты и многих других.

– Ну, эти тоже нам не соперники! – зевая и протирая глаза, заявила Арина своим одноклассникам.

Те были полностью согласны с ней. Не спавшие ночь ребята из восьмого «В» с трудом боролись со сном, в который их вгонял драматический сериал.

Но следующим номером выступали «ашки». Когда закончился антракт, восьмой «В» первым уселся на свои места и приготовился к просмотру…

Казалось, никто не смотрел спектакль более внимательно, чем Братство Белой Руки и те, кто пришёл поболеть за восьмой «А» класс.

Представление началось. Зазвучала в колонках таинственная готическая музыка. Открылся занавес. Размахивая микрофонами и мечами, на сцену выскочили воины короля Альбумара и сам король Альбумар, одетый в широкий блестящий плащ с красной подкладкой. Передавая друг другу два микрофона, они пели о той битве, которую сами и вели. Так Скорбный Пленник в плену и оказался. Дальше всё развивалось по сценарию, созданному Антошей Мыльченко. Правда, Жека играл главного героя – Скорбного Пленника, а не его мучителя, короля Альбумара, как планировал Антоша.

Арина Балованцева не отрываясь следила за тем, что происходит на сцене. И растягивала пальцем веко левого глаза – так, казалось ей, прибавлялось резкости, и она видела лучше. Витя Рындин, которого она больше всех стеснялась, сидел справа и не замечал её ухищрений.

Зал затаил дыхание. Слаженно работала группа подтанцовки, микрофоны гудели, фонили, но эффект от этого получался замечательный – как будто и правда зрители присутствовали на постановке настоящей рок-оперы. А когда главный мучитель со своими подручными принялся пытать Скорбного Пленника, чтобы выведать у него Тайну, ощущение у зрителей было такое, что они находятся в самом настоящем средневековом замке, покруче, чем у рок-оперного графа Дракулы.

Никто не замечал, что к музыке, звучащей из магнитофона, слова, что пели артисты, не очень-то и подходили. Это было не главное.