Роберт Маркмор - Тайна старого компьютера

Тысячи часов, затраченных на разоблачение Леона Тарасова, не дали никаких плодов, и полиция Палм-Хилла не желает прилагать новых усилий для его поимки. Милли Кентнер, разозленная отсутствием энтузиазма в коллегах, спросила, не смогут ли старые друзья из «Херувима» помочь ей.

Два опытных агента «Херувима» поселятся в пустой квартире на одной лестничной площадке с семьей Тарасовых. Младший агент — Джеймс Адамс, тринадцати лет — будет разрабатывать Макса и Лайзу. Старший агент — Дэйв Мосс, семнадцати лет — будет разрабатывать Соню и Пита.

Согласно легенде, Дэйва зовут Дэйв Холмс, он недавно ушел из приемной семьи. Джеймс будет выдавать себя за младшего брата Дэйва, который еще остается под опекой, но ему разрешено жить со старшим братом. Организует операцию старший контролер Зара Аскер, а Милли Кентнер будет изо дня в день следить за ее ходом.

Задачи операции

1. Проникнуть в семью Тарасовых и попытаться добыть как можно больше улик, подтверждающих их преступную деятельность.

2. Просочиться в бизнес Леона Тарасова, особенно в его торговлю подержанными машинами, которая, как полагают, стала средоточием его преступной деятельности.

3. Главная цель — установить источник неожиданною финансового благосостояния Леона Тарасова.

Комитет «Херувима» по этике принял это описание задания без каких-либо замечаний.

Степень опасности данной операции оценивается как низкая. Опытные агенты получат право действовать без постоянного надзора со стороны контролера операции».

14. ДОМ

Джеймс и Дэйв прибыли в Палм-Хилл на потрепанном «форде мондео». Стояло субботнее утро, задние сиденья машины были подняты, и весь салон до самой крыши был забит пожитками. Кондиционер был выключен, поэтому ребята боролись с жарой тем, что открыли окна, и поток встречного ветра на автостраде взбил им на головах экзотические прически.

Джеймс уже во второй раз встречался на операции с Дэйвом. Семнадцатилетний парень сидел за рулем; довольно длинные светлые волосы, большие голубые глаза и симпатичное лицо — он казался моложе своих лет, но если взглянуть на его мощную, атлетическую фигуру, то она соответствовала, пожалуй, и большему возрасту. Джеймс был коренастый, нос слегка приплюснутый, однако не требовалось напрягать фантазию, чтобы принять этих двух мальчишек за родных братьев.

Дэйв любил старый рок, и путешествие проходило под «Лед Зеппелин» вперемешку с «Блэк Саббат» и «Ху». Джеймс предпочитал музыку поновее, но, когда компакт-диск заиграл в третий раз, стал размахивать руками на пассажирском сиденье, изображая знаменитого гитариста.

Они прибыли в Палм-Хилл вскоре после полудня. Двор был уставлен в основном потертыми семейными автомобилями, среди которых попадались и более экзотические штучки, например «БМВ» и «ауди», принадлежавшие амбициозным молодым профессионалам, которые с недавних пор начали покупать квартиры в лучшей части квартала. Со всех сторон двор окружали четырехэтажные жилые дома, недавно отремонтированные: кирпичная кладка была вычищена, окна покрашены, на каждом подъезде установлены надежные стальные двери.

Джеймс вышел из машины и прошелся, разминая нош, затекшие после трехчасовой поездки. Он заглянул и просвет между двумя зданиями и увидел задний двор паба «Русский царь», уставленный ящиками с пустыми бутылками.

Джеймс и Дэйв взяли из машины сумки и пошли к подъезду. Поднимаясь по лестнице, Джеймс ощущал волнение и тревогу, обычные в начале каждой операции, но сейчас к ним примешивалась еще и радость оттого, что удалось смыться из лагеря. Ему не хотелось болтаться там, когда Лорин, Керри и все остальные вернутся с моря, покрытые золотистым загаром, и начнут взахлеб рассказывать, как им было весело.

Они вышли на балкон второго этажа. Их квартира располагалась метрах в двадцати от лестницы, а через четыре двери от нее находились две квартиры, занятые семьей Тарасовых. Помещение давно не проветривалось, лапах стоял затхлый. О первоначальном цвете ковров можно было только догадываться, а аляповатые узорчатые обои и пластмассовые люстры выдавали чудовищный вкус прежних хозяев.

— Мебели негусто, — заметил Джеймс, заглянув в гостиную. Там стояли только одинокий диван да кофейный столик с треснувшим стеклом.

Дэйв кивнул:

— Ты же читал задание. Детям, отпущенным из приемных семей, выдается субсидия на мебель в триста фунтов. На неделе съездим в ИКЕА, купим подушек и еще чего-нибудь, только без роскоши.

Джеймс продолжил осмотр. Кухня и ванная были вполне терпимыми, однако в большой спальне стояли только металлическая вешалка для одежды и новенькая кровать. Ковер и тисненые обои были розовые, как фламинго.

— Боже мой, — простонал Джеймс.

Вслед за ним вошел Дэйв.

— Другая спальня — белая. Выбирай.

Джеймс пожал плечами:

— Ладно.

— Круто, — восхитился Дэйв, плюхнувшись на двухспальную кровать.

Комната Джеймса была меньше, с односпальной кроватью и всем походила на девчачью. Ему стало грустно, потому что она напомнила ему детскую, в которой он обитал, когда мама была жива. Он уселся на матрац — тот был еще запакован в пластиковую пленку с приклеенным ценником — и представил себе, как стучит в стенку Лорин и ее подружкам, чтобы те не слишком шумели по вечерам, а из-за другой стенки доносится раскатистый мамин храп.

*

Совершив десять походов по лестнице за вещами и обратно, Джеймс взмок от пота, принял душ, надел чистые шорты и одну из футболок «Арсенал». Из лагеря ребята прихватили несколько банок кока-колы и чипсы, но им нужно было молоко и что-нибудь из еды. По дороге сюда они заметили неподалеку «Сейнсбери»*, и пока Дэйв мылся, Джеймс отправился в магазин.

Он взял хлеба, молока, хлопьев на завтрак, какое-то китайское лакомство для микроволновки, несколько тарелок с макаронами и пару карри для Дэйва. Возвращаясь, он впервые заметил одного из Тарасовых: тринадцатилетний Макс с двумя приятелями гоняли по двору на велосипедах. Джеймс подошел к запертой двери подъезда и обнаружил, что, переодеваясь, он забыл положить ключи к карман чистых шорт. Он нажал на домофоне кнопку своей квартиры и стал ждать. Через пару минут позвонил еще раз и сердито закричал в микрофон:

— Дэйв, впусти!

Прождав еще полминуты, Джеймс потерял терпение. Он посмотрел на часы, решил, что пора бы уже Дэйву выйти из душа, нажал на кнопку раз десять и заорал:

— Дэйв, болван, открой дверь! Ты что, оглох?

Тут с лестничной площадки второго этажа, прямо у Джеймса над головой, послышался девичий голос:

— Застрял, да?

Джеймс отступил назад и разглядел собеседницу. Девчонка примерно на год его старше.

— Мой брат меня не впускает. Или оглох, или нарочно издевается.