Андрей Федоренко - Щербатый талер

— А как же иначе? — удивился дед Макар. — Я же старый, вот и люблю поговорить. И вы, Иванович, будете старым, и они, дети… Тогда увидите, что за радость.

— Спокойной ночи, — бросил отец. — Пойдем, Оксана. Отец пошел во двор.

Чэсь бросился, перед калиткой поймал за руку Оксану и шепнул:

— Выйди завтра на улицу… Мы покажем тебе шалаш. У нас есть третья монета!

День обещал быть приветливым.

На чистом синем небе ни облачка. Солнце поднялось уже довольно высоко, а на траве, на стволах деревьев, на листьях — все еще роса. Сияет, переливается, вспыхивает в лучах мириадами звезд-капелек по всей пойме. В низинах, около приречного кустарника, еще синеют остатки ночного тумана.

Тихая, медленная, полусонная вода Березины плещется о берег. От реки веет утренней свежестью. То тут, то там слышатся тихие звуки: чпок! буль! чпок! — словно кто-то бросает в воду маленькие камешки. Это небольшие рыбки охотятся на насекомых. Недогадливая мошкара толчется над самой водой серыми облаками, радуется солнцу, утру и даже не подозревает, что служит кому-то всего лишь завтраком…

Чэсь с Оксаной остановились на обрыве, под самыми ольхой и дубом.

— А теперь посмотри внимательно, — сказал Чэсь. Оксана огляделась:

— Ну и что? Давай, веди. Где ваш шалаш?

— А мы пришли. Он над твоей головой.

— Там? На деревьях? Вот это здорово… В жизни никогда не догадалась бы.

Вверху, в кронах деревьев, что-то зашуршало.

— А как взбираться? — спросила Оксана.

— По этой кривой ольхе. Хочешь, подсажу? — покраснев, предложил Чэсь.

Девочка сердито сверкнула на него глазами:

— Еще чего!

Как кошка, обхватила она гладкий, отполированный ногами ствол, и вмиг оказавшись наверху, скрылась в листве.

Радостное настроение в Чэся вдруг пропало от этого сердитого «еще чего». А так хорошо началось было утро! За ночь опухоль прошла, щеки стали одинаковыми. Он мог уже не стесняться Оксаны. Он даже приготовил ей подарок, который, завернутый в плотную бумагу, лежит в нагрудном кармане рубашки… И вот — «еще чего»… Чэсь неуклюже, стараясь не прижиматься к ольхи грудью, вкарабкался следом за девочкой.

Ребята оба были уже здесь. Дмитрок лежал на мягком мху, подперев локтем подбородок, и флегматично наблюдал через сеть листвы за восходом солнца. Михаль выглядел обеспокоенным. Он стоял на коленях в углу возле полочек и перебирал их сокровища.

— Кажется, здесь был чужой, — сказал он Оксане и Чэсю вместо приветствия. — А все на месте…

— Да говорю же тебе, я это был, — отозвался Дмитрок. — Вчера, когда приехал из города, искал вас, и в шалаш забирался.

— Ну, хорошо, — сказал Михаль. — устраивайся, Оксана! Как тебе здесь нравится?

— Здорово! Просто чудо какое-то, — Оксана, правда, была в восторге. — Даже не верится, что ты на дереве, высоко над землей… А сколько разного добра у вас тут!.. Чайник даже есть. Неужели и чай здесь греете?

— Зачем здесь? Спускаемся вниз, к реке, там костер, и хвороста сухого полно, — ответил Михаль.

Он разложил на коленях тетрадь, достал карандаш, принял важный, даже торжественный вид.

— Да, Чэсь, Оксана, давайте сюда талеры… Ну, вот. Теперь ты поняла, Оксана? Вчера Чэсь вовсе не зарился на твою монету, у него своя была, почти такая же на вид. Он нашел ее на своих сотках, как раз на том месте, где могло быть первое захоронение французского офицера. Видишь, как похожи?

— Правда, — прошептала Оксана. — Мальчики, да это же значит…

— Это значит, сокровище наше, — угрюмо перебил Чэсь. — Достаем копию бересты, ты просишь в архиве на время третий талер — и все.

— И все! — не в силах сдержать радость, Оксана обняла всех разом.

Угрюмость с Чэся как рукой сняло.

— Почему же вы вчера вечером молчали? Нужно было рассказать обо всем папе, — решила Оксана, — он посоветует…

Все трое вскочили:

— Ну, сейчас!

— Они, взрослые, сто лет искали, не нашли!

— Расскажем, а сюда наедет различных экспедиций, выкопают золото, а нам и спасибо никто не скажет!

— Хорошо, хорошо, — покорно согласилась девочка-Я же ничего… Если вы все против, давайте искать сами.

— Так, — сказал Михаль, — я люблю во всем порядок и ясность… Давайте прежде всего запишем… пункт пятый, главный и основной: поиски клада.

— А что за пункты? — заинтересовалась Оксана. — И почему пятый? А какие еще ​​четыре?

— Так, мелочь…

Михалю сейчас просто стыдно было за те четыре «метода извлечения денег». Особенно за «пункт четвертый», который придумал он сам. Подумать только, какое глупость — «постараться найти деньги на улице»!..

— Оксана, — строго, чтобы скрыть неловкость, обратился к девочке Михаль. — Мы приняли тебя в компанию. Теперь ты знаешь, где шалаш, можешь приходить сюда в любое время, когда захочешь, и становишься, как и мы, полной хозяйкой всего здесь. Дай слово, что будешь молчать, как рыба. Никто — ни отец, ни бабушка, ни самая близкая подруга не должны знать ни о шалаше, ни о сокровищах.

— Даю слово, — сразу же легко согласилась Оксана.

— Тебя это тоже касается, молчун ты наш.

Дмитрок только махнул рукой. Мол, что напрасно оправдываться, все равно не поверите, что ничего он Курту не говорил…

— Да, расписываем каждому заданию. Сегодня-двадцать пятого мая. Я думаю, до каникул нечего рыпаться. Надо спокойно доучиться эту неделю. Сокровище, можно сказать, у нас в руках, никуда не денется. Рано или поздно его выкопаем — не так важно.

Чэсь предложил:

— Михаль, может, сразу подумаем, как будем делить?

— Конечно, поровну! — сказала Оксана. — И еще Кате.

— Какой Кате?

— Подруге. Она подарила мне талер, с этого все и началось.

— Оксана, ты дала слово! — напомнил Михаль. — Никаких подруг! Делить будем на четыре части. Три части — Чэсю с Оксаной, одну четвертую — нам со Дмитроком. Талеры ваши, это будет справедливо. А потом каждый может распоряжаться своей судьбой, как захочет, в том числе и делиться с Катей.

Никто не возразил. Все с уважением посмотрели на Михаля. Не часто приходится видеть людей, которые с такой решимостью готовы обделить сами себя.

— Значит, — сказал Михаль, — начнем по алфавиту. Оксана, тебе самое трудное и самое важное задание. Первое — расспросить, откуда талер, ты заберешь его с собой в Минск. Второе — сходишь в архивный музей, узнаешь все подробно по возможности и возьмешь копию бересты. Хотя с копией, я думаю, проблем не будет, раз она есть даже в нашем школьном музее… Желательно было бы как-то выпросить в архиве на неделю-другую их талер.

— Я попробую, — кивнула Оксана.

— Дмитрок — то же самое. Сходишь в городской краеведческий музей, узнаешь все подробно, попробуешь выпросить у них копии. Мы с Чэсем будем крутиться здесь, на месте, и ждать вас. Все ясно? Кто еще хочет сказать?