Андрей Федоренко - Щербатый талер

— Не жалеешь, что приехала? — спросила Оксана.

— Здесь так здорово, я и не ожидала!..

— Конечно, здорово — тут тебе не Египет.

В самой Оксаны настроение было прекрасное. Она сделала все, что обещала, даже больше. У нее были выписки из статей, которые доказывали, что сокровище несомненно существует, была копия бересты, был талер «Червеньских знакомых». Вчера, как только Катин отец привез их в поплавать, она сразу бросилась в веранду, к дивану. Скомканный платок лежал под матрасом. Пятно от масла не высохло. Девочки положили платок на бумагу и тщательно, по миллиметру иглами перекололи пятно по контуру. Потом обвели дырочки карандашом — и получился четкий абрис монеты.

Главное же, что благодаря Борису Григорьевичу они теперь знают, что с этими талерами и с берестой делать. Нужно только взять у Чэся третью монету и…

Оксана вскочила, прислушалась.

— Кажется, плывет кто-то — может, наши ребята? Действительно, из-за поворота реки показалась лодка.

— Нет, это дед Макар, — разочарованно произнесла Оксана, снова садясь.

Лодка поравнялась с холмом, на котором загорали девочки. Дед Макар увидел их, сказал весело, громко:

— А-а, ждете? А я знаю, где ваши мальчишки!

— Знаете? — взметнулась Оксана. — Где же они? Когда вернутся?

— Го, они далеко забрались, аж за Клады! Целый лагерь себе сделали на острове, рыбы полно наловили, уху варят… Вечером, говорили, вернутся!

— А они знают, что мы приехали?

— Знают, я им сказал.

Лодка начала отдаляться, дед направлял ее вниз, до мостков, где была поселковая «пристань».

— Если хотите, идите за мной! — крикнул дед напоследок. — Покажу, которого сома выловил!

— Пойдем, Оксана? Я никогда сома не видела.

— Что на него смотреть? Рыба как рыба…

Оксана не скрывала обиды. А она думала, их ждут здесь. Наобещала Кате, как их будут здесь встречать.

— Что ж — пусть, обойдемся без них. Если их не интересует это, сами найдем сокровище. Сегодня приедет Борис Григорьевич, и начнем искать. У нас почти все есть, а у них нет ничего, кроме Чэсево талера. Сейчас позагораем, искупаемся, малину пойдем есть…

Но все равно девочкам почему-то стало грустно.

На «пристани» дед Макар обмотал ствол ивы цепью от лодки, примкнул висячим замком, омыл сапоги, вскинул на плечо тяжелые мокрые весла. Дом хоть и был не очень далеко, но дорога отсюда забирала вверх, да устал еще — тяжеловато идти. А дома нужно брать тачку, сделанную из старой детской коляски, и сразу возвращаться назад, за сомом.

Дед огляделся вокруг — не бегает где внук? Когда надо, то его никогда не будет. И злость на внука, что была улеглась от работы веслами, ожила снова. В кого удался такой? Мало того — еще и воровать научился… Ну, попробует он сегодня ремня! А участковому надо сказать, чтобы не трогал парней.

Идя огородами к дому, дед Макар своим острым зрением издали разглядел, что у ворот стоит мотоцикл с коляской. Участкового мотоцикл! Вот так, правду говорят: о ком долго думаешь, того вскоре и встретишь.

Участковый стоял во дворе, перед ним — Курт, которого участковый держал за плечо. В другой руке у него была какая-то синяя папка, покореженная от влаги и солнца. Участковый размахивал ею и спрашивал:

— Так ты не видел? А кто видел?

Курт молчал, только шмыгал носом.

— В чем дело? — встревоженно спросил дед, бегом входя во двор; приставил к стене весла.

Участковый оглянулся, отпустил Курта:

— А, рыбак появился. Ты бы лучше за внуком смотрел, а не по реке день и ночь шастал!

— Да что такое? — не на шутку испугался дед.

— А вот что. Эту папку видишь?

— Ну, вижу.

— Она валялась в канаве, вот здесь, прямо возле вашей хаты!

— Ну так что? — никак не понимал дед. — Тут много чего валяется…

— Эта папка месяц назад пропала из школьного шкафа-музея. Видишь надпись — «Наши выдающиеся земляки»? Как она оказалась около вашего дома? Не знаешь? А я знаю. Твой внук лазил тогда в школу. И он был не один, а с кем-то взрослым.

Дед Макар вытер со лба пот. Он боялся поднять на участкового глаза.

— Может, не он? За руку же не поймали…

— Я не лазил, — ободренный дедовской поддержкой, отозвался Курт.

— Тогда откуда эта папка взялась около вашего дома?

— Подбросили, — буркнул Курт.

— Не морочь мне голову! — повысил голос участковый. — Лучше иди, погуляй пока. Мне с твоим дедом надо поговорить.

— Иди, Вова, из-под крыши тачку сними… Посмотри, не отвалились ли у нее еще колеса.

Курт ушел, завернул за угол дома, остановился и припал к косяку, чтобы услышать что-нибудь. Но участковый с дедом направились со двора, к мотоциклу.

— Неужели такая важная папка? — дед Макар ткнул пальцем в грязный облезлый картон.

— Какая важная, макулатура… Но понадобилось же кому-то зачем-то, — участковый присел боком на сиденье мотоцикла. — Меня, дед, а не столько папка интересует, сколько твои гости из Минска. Квартиранты твои. Давно уже к ним присматриваюсь. Что они здесь ищут? Чего они тут лазят повсюду?

— Черт их знает. Может, золото ищут, — пошутил дед. — Вот приедут, сам спроси.

Однако участковому, видно, дедовы слова не показались шуткой.

— Золото, говоришь? — он перебросил из-за спины себе на колено тонкую сумку, развернул ее, достал бумагу и ручку. — А как их фамилии, квартирантов твоих?

— А ты протокол собрался составлять? — в свою очередь спросил дед Макар.

— Какой протокол, просто запишу, для себя.

— Тогда у нас не будет никакого разговора.

— Как так?

— Так. Я сам разберусь — и с внуком, и с квартирантами, без протоколов… Одно скажу — за руку не поймал, не вор.

— Ну, смотри, дед! — участковый закрыл сумку, забросил через сиденье ногу, взялся за ручку «газа». — Если что — пеняй на себя. Предупреждаю! Не нравится мне эта ваша гоп-компания.

Ребята прибыли в Поплавы поздно вечером. Перед этим они легко нашли затопленные дубы — «клады», высадились на берег, припрятали в кустах лодку и разошлись в разные стороны, надеясь разыскать старое русло или хотя бы старую дорогу. Поиски оказались тщетными. Местность, как и говорил дед Макар, сухая, холмистая. Дороги, правда, были, но не старые, а недавние: вырубленная просека, тропы, которыми гоняли на водопой скот… Дмитрок искал у реки, Чэсь забрался далеко в лес, Михаль пошел по прямой — перпендикулярно реке, и вскоре, через какой-то километр, оказался на широком поле — тут высоко растет рожь, и кое-где дубы среди ржи.

Но неудача отнюдь не испортило настроения. На другой день с утра троица друзей уже крутилась около дома Оксаниной бабушки.

— А сходи позови, — предложил Михалю нетерпеливый Чэсь.

— Неудобно, там Катя эта, чужая…