Роман Грачев - Томка, дочь детектива

– Племянник? Не знал… Сколько лет?

– Двенадцать.

– Делает успехи в автоспорте?

– Да так… больше дурака валяет. Но я его уму-разуму научу.

– Не сомневаюсь.

Я поглядел на часы. Отнимать у сотрудников право на личную жизнь в выходные дни не входило в число моих любимых занятий, но иногда того требовала производственная необходимость.

– Что ж, я сожалею, Матвейка, но, возможно, мне потребуется сегодня твоя помощь. Ограничен во времени, зато не стеснен в средствах, верно?

Матвей вздохнул, но ничего не сказал. Настоящий полковник.

Когда впереди показался шлагбаум элитной высотки, в которой обитала Марина, мне пришлось дать Матвею команду «срочно прятаться». Я не знал, как он это сделает, – просто крикнул, чтобы мы убирались. Но Матвей прекрасно понял и предпринял такой маневр, какие раньше я видел только в кино. В считанные секунды наша неприметная «спектра» нырнула с широкой асфальтированной дороги, ведущей к шлагбауму, вправо на зеленый газон, с него перепрыгнула через бордюр и замерла на углу стальной изгороди. Я тут же повернул к себе зеркало заднего вида.

Со двора выезжал черный мерседес. Минутой раньше двое мужчин посадили в салон этой мрачной машины мою бывшую жену, встретив ее у подъезда. Пожалуй, с ней не обращались как с наложницей арабского шейха, осмелившейся бежать из гарема, но особой любезности в манерах я не заметил. Именно в тот самый момент я и дал команду Матвею уйти в сторону.

«Мерс» вырулил на проезжую часть и помчался туда, откуда мы только что приехали.

– Везет как утопленнику, – фыркнул я. – Матвейка, брат мой, давай-ка за ним, быстренько, но аккуратно…

Матвей снова лишь молча вздохнул. Субботний заезд племянника на картинге пройдет без него.

Мы не потеряли объект. Держались довольно близко. За несколько кварталов Матвей его нагнал, пристроился в паре корпусов позади и чуть левее.

Впрочем, мерседес не пытался скрыться или оторваться. Скорее всего, слежку за собой он и не заметил.

– Не увлекайся, держи дистанцию, – командовал я.

В моей ладони покоился мобильный телефон. Я хотел набрать номер Марины. У меня не было особых надежд на то, что ей позволят снять трубку и ответить, но необходимо отрабатывать все имеющиеся возможности и лишь в случае неудачи прибегать к крайним мерам. Я все-таки решился сделать звонок, но не со своей обычной сим-карты, с которой делаю подавляющее большинство деловых и обычных звонков, а со второй, предназначенной для особых случаев. Я настроил эту карту таким образом, чтобы телефоны абонентов не могли определить мой номер.

Я выслушал три или четыре длинных гудка, прежде чем Марина ответила. В ее голосе звенели перетянутые струны.

– Да?

– Ты не на громкой связи?

– Нет.

Я подумал, что это могло быть и ложью, но уж какая теперь разница.

– Тогда отвечай коротко и по возможности односложно. Это они вошли в мою квартиру?

– Ну, не совсем точно, но мыслишь в верном направлении, плюс-минус…

Я вздохнул. «Господи, во что ты вляпалась!». Я не знал, какой вопрос ей задать, чтобы не выдать свое присутствие. Я совершенно не мог соображать в то сумасшедшее похмельное утро. Но нужно было что-то делать.

– Если у тебя вообще есть возможность говорить, сделай милость, веди какую-нибудь беззаботную беседу со старым приятелем.

Марина ухмыльнулась. Это добрый знак.

– Ладно, договорились, – сказала она игриво. – Только учти, что у меня не очень много времени. Я малость занята. Если ты перезвонишь чуть позже…

Внезапно ее голос пропал, зато на заднем плане стало слышно какого-то мужчину. Он говорил спокойно, но настойчиво. Наверно, велел прекращать разговор. Марина что-то прошипела в ответ. Молодец, не теряет присутствия духа. Все оказалось не так кошмарно, как виделось несколько минут назад.

– Слушай, дорогой, – снова заговорила Марина, – у меня сейчас нет времени болтать, давай позже.

– Дай хоть какую-нибудь наводку. Где мне искать?

– Ну, точно не там. – Она усмехнулась. – Помнишь, Томка позвонила и сказала, что обкакалась?

Я напрягся:

– Ну.

– Купи ей за это машинку побольше. И крокодила Гену, она просила. И вообще не парься, все будет нормально. Отдыхай, я тебе перезвоню в ближайшее время. Может, через полчасика-час.

– Блин…

– Все, пока, целую. Привет Софье Андреевне!

Она отключилась.

Я сполз по спинке кресла. Пошлепал губами. Томка вчера обкакалась, и за это я должен был купить ей большую машину с крокодилом Геной. Отличный шифр.

Я вспомнил наш вчерашний разговор. Марина пила бренди, а я терзал ее вопросами. В какой-то момент нас прервали. Позвонила мама и сказалась, что дочка в знак протеста наложила в единственные чистые трусы. Что было потом?

Я закрыл глаза. Потер виски. Эх, надо было принять утром чуть-чуть для ясности ума!

– Антон Васильевич, – подал голос флегматичный Матвей. Я, не открывая глаз, жестом велел ему помолчать.

Итак, мы говорим о ее прошлом. О том, как мы познакомились. Вспоминаем Чебышева и то, что объединяет нас троих (я не очень рад этому обстоятельству, но моего мнения никто не спрашивает). «Крокодил Гена» – это очевидный отсыл к Чебурашке. Только при чем здесь Чебышев?

Я вспомнил еще кое-что. Вчера утром Марина встречалась с Игорем, братом Николая. Он чего-то требовал. Можно ли предполагать, что сейчас эти люди везли ее на стрелку? Исключать ничего нельзя.

Итак, что мы имеем? Крокодил Гена – это Чебышев. Его надо как-то связать с большой черной машинкой…

– Антон Васильевич! – повторил Матвей уже более настойчиво.

Я открыл глаза.

– Что?

– Пошли в отрыв. – Он указал рукой вперед. – Догонять?

– Подожди! – Я хлопнул его по плечу. – Сначала выброси меня.

Он взял вправо и, ювелирно протиснувшись между двумя потоками машин, отчего у меня захватило дух, прибился к обочине. Я открыл дверцу, поставил ногу на бордюр.

– Матвейка, тебе двойную ставку сегодня, если доведешь «мерина» до места и отзвонишь мне. Справишься?

Матвей кивнул, абсолютно не меняясь в лице. Я поверил, что он способен на многое.

– Все, удачи!

Я захлопнул дверцу. Вишневая «спектра» тут же рванула с места. В ста метрах впереди был перекресток с очень задумчивым светофором.

Преследуемый мерседес свернул направо. Матвей, недолго думая, направил машину наперерез, через дворы.

Я не сомневался, что он догонит.

Когда-то я мечтал написать книгу об уголовном розыске. Не детектив в мягкой обложке с выдуманными персонажами, а документальную книгу, в которой рассказал бы правду о том, как служат реальные люди, с какими трудностями сталкиваются, о чем мечтают и чего добиваются. Не о шантрапе, перепутавшей окопы, а о настоящих ментах, в которых иногда стреляют. Мне говорили, что у меня получится, да я и сам чувствовал, что рука еще помнит перо, а мозги не разучились складывать слова в красивые предложения.