Роман Грачев - Томка и блудный сын

Я едва не заорал от ужаса. Прямо передо мной разыгрывалась деревенская готика. «Семья вурдалака» Алексея Толстого! Я подскочил на кровати, поднял руку с вытянутым средним пальцем и выставил ее в сторону окна. Силуэт тут же исчез. Вдогонку еще раз звякнула собачья цепь.

И тишина.

По моей ледяной спине потек пот.

Я рухнул в постель. Томка зашевелилась, причмокивая губами, перевернулась на другой бок. Такая сонная, сладенькая, мягонькая…

Я прижался к ее спине, обнял, уткнулся носом в шейку. Прежде чем закрыть глаза, быстро обернулся к окну.

Ничего. Видимо, мне все это привиделось. Или мертвый Додик Сраный приходит сюда по ночам, чтобы спросить у жены: «Почему?!».

– Надо меньше пить, – вслух прошептал я.

В ответ Тамарка тихо пукнула.

Проснулся я рано, как обычно и случалось в чужих местах. Посмотрел на часы в телефоне – шесть сорок пять. Нереально рано для меня. Дочка продолжала сопеть носом, уткнувшись в стену, на которой висел древний расписной ковер. Я осторожно встал, загородил край кровати подушками, чтобы Томка не свалилась на пол, вышел в большую комнату, пересек ее по дуге, пытаясь не наступить на лежащего на полу «студента», и проскочил в сени. Серафима спала на диване, исполняя носом «Полет шмеля».

Утро было потрясающим. Мое любимое утро – свежее, солнечное, с запахом росы на траве, с дыханием просыпающейся природы. В такие минуты я всегда задавал себе вопрос: на что уходит жизнь?

Ненавижу этот вопрос, он вгоняет меня в тоску.

Я прошел к огороду, к тому самому месту, где мы ночью разговаривали с Сергеем. Уральские горы вдали выплывали из голубоватого утреннего тумана. Черт возьми, подумал я, выращу дочку, выдам ее замуж, заработаю достаточно денег – и построю здесь, в этой курортной зоне, двухэтажный домик с деревянной верандой, выходящей на озеро, сделаю собственными руками кресло, усядусь с книжкой и пледом и буду думать о вечности…

Но все это пока лишь мечты. В кармане моих джинсов лежала штучка, из-за которой у школьника-выпускника возникли загадочные проблемы. Нужно было с этим разбираться.

Сергей проснулся быстро, едва я прикоснулся к его плечу. Протер глаза, посмотрел на меня дико, как на чудовище.

– Не пугайся, – шепнул я, – это еще не смерть твоя.

– Надеюсь, – выдохнул студент. – Нам пора?

– Да. Ты в бадминтон играешь?

Через сорок минут мы уже мчались по витиеватой лесной дороге вдоль курортного побережья Озера.

Завтракали на ходу. Томка капризничала – она не выспалась, долго возмущалась, что ее разбудили в такую рань, и теперь наматывала мои кишки на свой маленький кулачок, придираясь то к скорости движения, то к яркому солнцу, бьющему в глаза, то к неудобному креслу (к слову, детское кресло действительно следовало поменять – Томкина попка его давно переросла). Я откупился йогуртом, купленным в круглосуточном магазине недалеко от железнодорожного вокзала Кыштыма, а напоследок всучил плейер с «Томом и Джерри». Нам с Сергеем нужно было поговорить.

– Старуха не обидится? – спросил я.

– Не должна, – ответил парень, жуя булку. – Я сунул ей под подушку немного денег, а на столе в кухне оставил записку. Куда мы вообще едем?

– В одно интересное место. Пересидите с Томкой несколько часов, пока я работаю. – Эээ…

Сергей онемел. Перспектива заниматься шестилетней девочкой его не прельщала. Но иного выхода не было. Мне частенько приходилось рисковать, оставляя дочь в самых неподходящих местах, и компания семнадцатилетнего школьника, способного зарабатывать деньги и обслуживать себя вдали от мамы, была далеко не самой ужасной.

– Да-да, не смотри на меня так. Я оставлю вас в надежном месте на несколько часов. Максимум – до вечера. У меня в багажнике лежит комплект для бадминтона. Вам с Тамарой будет чем заняться.

– Бадминтон! – воскликнула Томка. – Ура! Ты умеешь играть в бадминтон?

Сергей обернулся. Проглотил кусок булки, едва не застрявший в горле. – А ты умеешь слушаться? – спросил он в ответ.

– Иногда!

Две пары глаз принялись сверлить меня: одна – восторженно, другая – с мольбой. – Вы подружитесь, – резюмировал я.

«Надежным» и «интересным» местом была та самая база отдыха «Чайка» на берегу Озера, о которой я некоторое время назад рассказывал. Мое любимое место. Если точнее – мое место . У каждого человека должен быть уголок, где он, гипотетически, если отсечь возможность вечной жизни, хотел бы умереть. Когда мне придет время отдавать концы, я хотел бы находиться на берегу Озера, сидеть на песке или на камне у воды с бутылкой шампанского в руке, смотреть на далекий Остров и вдыхать свежий и влажный воздух Величия.

Едва завидев ворота базы, Томка радостно заверещала, а это значило, что я мог спокойно ехать в город.

– Пап, мы приехали ловить рыбу? Точно, я узнаю это место! Папочка, как ты мог угадать, что я именно сюда хочу?!

– Ну, я же твой папочка.

Пока я заезжал в ворота, приветствуя кивком и улыбкой знакомого охранника в будке, пока искал место на парковке, довольно плотно заполненной машинами, Сергей Круглов продолжал хмуриться. Сложная гамма чувств отражалась на его юношеском лице. Парень пытался понять, а не погорячился ли он, призывая меня на помощь. Что ж, пусть помучается, ему полезно. В любом случае, повозиться с моей дочуркой ему придется.

Наконец, я заглушил двигатель. Дочка сразу кинулась отстегивать ремень безопасности, но я обернулся назад и велел оставаться на месте.

– Так, ребята, послушайте меня внимательно.

Томка наигранно вздохнула. Сергей подобрался.

– Я оставлю вас до вечера здесь. Тома, слушайся дядю Сережу… – Ага.

– Ты меня слышишь? – Я повысил голос. Томка вполне могла пропустить мои слова мимо ушей. – Да, папочка.

– Тогда повтори, что ты должна делать.

Она игриво закатила глазки.

– Ну, я должна поиграть с дядей Сережей в бадминтон. Сергей ухмыльнулся.

– Нет, милая, бадминтон вторичен. Ты должна слушаться его во всем, что бы он тебе ни сказал. Скажет «дай руку» – ты дашь ему руку. Попросит ногу – отдашь ногу. Попросит сидеть рядом – ты послушаешься. Если ты не готова мне это обещать, я прямо сейчас отвезу тебя бабе Соне. Ты понимаешь?

На самом деле ни черта не отвезу, потому что баба Соня на семинаре, но даже если бы она и ожидала нас дома с пирогами, я все равно не потащусь за сотню километров только ради того, чтобы скинуть ребенка. У меня и так не очень много времени.

Очевидно, эти мысли отразились у меня в глазах, потому что Томка ответила: – Не отвезешь. Но я буду слушаться.

– Обещаешь?

– Да, папочка. А теперь можно мне выйти? В машине жарко.

– Хорошо, выйди, но чтобы я тебя видел.

Она только этого и ждала. Уже через пять секунд девчонка захлопнула дверцу с другой стороны и побежала поздороваться с директором базы Константином Николаевичем, который как раз присел на скамейку рядом с одноэтажным зданием столовой покурить в компании двух симпатичных поварих. Когда мы остались одни, Сергей спросил: