Роман Грачёв - Томка. Тополиная, 13

– Я не только историк, – продолжила Таня, – я немного… ну, парапсихолог, что ли. Да-да, можете относиться к этому со скепсисом и ухмылками, но такие люди есть. Я кое-что вижу здесь и чувствую. В общем, в ходе небольших исследований я получила информацию, которой считаю необходимым поделиться с вами. Информация очень важная, и от того, как вы ее воспримете, зависит наша общая безопасность. Вы готовы слушать?

Публика притихла. Даже Жорик с Наташей перестали шептаться. Слова «наша безопасность» оказывают магическое воздействие.

– Н-да, – выдавил Владимир Петрович, – каждый день что-то новое. Ну, раз такое дело, надо еще по чуть-чуть. Может, вам тоже плеснуть, ребят? Суббота все ж таки, да и молодых помянем.

Я снова покачал головой, но улыбнулся, чтобы не обижать. Таня же на сей раз позволила себя уговорить. Она не могла справиться с волнением.

Разлили третью партию. В бутылке наливки осталось еще на один раз, колбаса почти закончилась.

– Говори, Тань, – сказал Петр Аркадьевич.

– Да, мы готовы, – подтвердил Владимир Петрович.

Таня, опрокинув стопку, обвела их взглядом. В полумраке пасмурной погоды лица выглядели не то испуганными, не то усталыми. И они действительно ждали какой-то интересной информации. Но Татьяна, экстрасенс и историк, свободно владевшая риторикой и читавшая интересные лекции перед студентами, вдруг забуксовала. Я нагнулся к ней, положил руку на плечо, шепнул на ухо:

– Рассказывай как мне вчера. Только факты, пусть сами трактуют.

– Да, мы внемлем тебе, Кассандра, – выдавил сидевший на качелях Семенов, не поднимая головы.

– Вы видели генеральный план города на ближайшие десять лет? – неловко начала Таня. Жорик хмыкнул.

Кеша вздохнул.

– Вы ведь знаете, что нет, – ответил за всех Саша. – Кто ж его нам покажет?

– А я видела. Согласно этого плана, город будет активно расширяться в северо-западном направлении, то есть вот прямо за этим домом и дальше, где теперь лес, через два-три года будет город. Асфальт, бетон, коммуникации, трамваи, магазины, детские сады, ночные клубы и тому подобное.

– И что? – спросил Семенов. – Красиво жить не запретишь.

– А то, что у нас под ногами – вполне возможно, что именно там, где мы сейчас стоим, – лежат груды человеческих костей. А в том лесу, о котором я только что говорила, их тысячи. Неужели вы забыли об этом?

Мы в ожидании уставились на слушателей. Известие о поруганном кладбище не произвело на них должного впечатления. Жорик присвистнул и стал что-то нашептывать жене, Кеша почесал нос, Семенов упрямо рассматривал гравий под ногами. Лишь Владимир Петрович задумался. Ну и дядя Петя, разумеется, был уже в курсе.

«Дохлый номер, – подумал я. – Их не испугаешь подобными историями, они страшилки смотрят по телевизору, отвлекаясь в паузах на сортир и чай. Даже я до сих пор сомневаюсь, хотя сам ходил туда».

– Черная Сопка? – спросил Владимир Петрович. Таня кивнула.

– И что из этого следует?

– Разве не понятно?

Молчание в ответ. Точнее, откликнулся только Семенов:

– Капец, в гостях у сказки. Ты дело давай говори. Что конкретно ты хочешь?

Таня хмыкнула. Им подавай факты, они хотят знать, кого нужно сжечь на костре или утопить в пруду.

– Дело так дело, – сказала Татьяна. – Наш дом по уши в дерьме, извиняюсь за мой французский, ему повезло гораздо меньше, чем всем остальным соседним зданиям. Столько страшных смертей за короткий срок – это не совпадение.

– А чем мы так провинились?

Я не дал ей продолжить. Приподнялся с бревна, на котором до сих пор сидел, и взял слово. Просто приподнял руку, чтобы обратить на себя их внимание.

– Я навел кое-какие справки и кое-что выяснил. Честно скажу, я сам испытывал определенный скепсис относительно выводов Татьяны и отчасти испытываю его до сих пор. Мы живем в рациональном мире, но против некоторых вещей не попрешь. Так вот, неопровержимый факт: Черная Сопка – известный, но заброшенный исторический мемориал. Место массовых казней в тридцатых-сороковых годах. Работы на нем не были проведены в полном объеме, и в земле еще осталось множество останков. Но это еще полбеды. В вашем доме живет и здравствует один из тех, кто принимал активное участие в массовых расстрелах. Согласен, такое бывает только в кино, но можете считать, что теперь вы попали в кадр.

Владимир Петрович почесал подбородок. Семенов, не поднимая хмельной головы, громко фыркнул. Жора и Наташа хлопали глазами. Кеша сказал «елки-палки», его приятель Саша, более вдумчивый и впечатлительный, рассматривал окна родного дома, снующих в освещенных кухнях людей, мерцающие квадраты телевизоров, и выражение лица его постепенно менялось.

Я смотрел на них и не мог понять, имеет ли смысл продолжать.

– В целом все ясно, – наконец сказал Владимир Петрович, разливая остатки наливки. – Одно непонятно: если вы правы, что в таком случае нам делать?

Мы с Татьяной переглянулись.

«Говорить?» – спрашивала она меня взглядом. Я лишь пожал плечами.

– Как минимум, нам следует быть осторожными, – сказала она. – При всем желании мы пока не можем узнать, откуда ждать нового удара.

– А когда узнаешь? – прищурился Семенов.

– Все зависит от моего старания. Может быть, я позову кого-нибудь посильнее. Мне, к сожалению, не все удается увидеть. Если все получится, то придет время, и я скажу, откуда ждать неприятностей. Если вы захотите услышать, конечно. А пока у нас все, спасибо за внимание и уделенное нам время…

… У моей машины мы задержались. Я переговорил с одним из своих агентов – Олегом Артамоновым. «Сиамские близнецы» дежурили во дворе тринадцатого дома по очереди. Пока Дима Картамышев отсыпался дома, второй коротал время в машине, припаркованной на углу, недалеко от зоны мусорных контейнеров. Олежек сделал небольшой доклад, из которого следовало, что ничего необычного в этом районе за минувшие сутки не произошло, если не считать одного страшного бородатого мужика, бродившего по округе.

– Чистый монстр, – сказал Артамонов. – Я чуть в штаны не надул, когда он утром прошел мимо меня.

– Да, я тоже его видел. Продолжайте присматривать.

Петр Аркадьевич после разговора с аборигенами удрученно молчал. Испытывал неловкость за соседей. Таня же и вовсе хмурилась и все сжимала и разжимала кулачки.

– Ну, что скажете? – сказал старик, когда я открыл дверцу машины.

– Пока ничего. Вполне предсказуемая реакция. Другой я, честно говоря, не ждал. Надо было Татьяне продемонстрировать какое-нибудь маленькое чудо, чтобы они поверили.

– Я не цирковая обезьянка! – фыркнула Таня. – Я Семенову в следующий раз головную боль нашлю, чтобы башка разорвалась как арбуз!

– А ты можешь? – рассмеялся Петр Аркадьевич.