Алексей Гавриленко - Синие лыжи с белой полосой

— Так, Вячеслав, теперь, будь любезен, помолчи. Уже начинается…

Раздались знакомые позывные новостей. Для Славки это означает всегда одно и то же — скоро спать. Программа «Время» в его жизни была всегда. Это как старый шкаф, скрип дивана и огромный круглый стол в центре комнаты. Сейчас можно делать все, что вздумается: бабушка, не отрываясь, смотрит всякую непонятную чепуху по телику, как будто там показывают захватывающие мультики. Главное — не шуметь. А что можно делать без шума, когда тебе всего семь с половиной лет? Поэтому и приходится вместе с бабушкой смотреть на занудных взрослых. Но, правда, есть в конце этого дурацкого «Времени» кое-что интересное — его любимый спорт. Бабушка его почему-то никогда не смотрит. Так было не всегда, когда-то она даже была страстной болельщицей, но в последние годы она не может видеть все эти игры с мячом и шайбой, все эти задорные соревнования наперегонки. Почему? Это вы узнаете чуть попозже.

— Иди, твой хохей начинается! — говорит она, вставая и демонстративно отворачиваясь от телевизора. Зимой и летом называет она спортивные новости этим словом. Что бы там ни показывали.

— Хоккей, баба! — весело поправляет ее Славка.

Это такая игра. Не с шайбой, а с бабушкой. Она, конечно, знает, как правильно произносится, а тем более пишется слово «хоккей». Она же самая лучшая стенографистка в городе. Вы, разумеется, думаете: такой профессии не осталось уже. Вот вы и ошибаетесь. Бабушка работает до сих пор. Правда, их, стенографисток, осталось в городе немного, но все они трудятся не где попало, а в Академии наук. Она успевает записывать все, что говорят самые умные ученые. Это, скажу, не просто, некоторые, например, пишут очень медленно, а бабушка очень-очень быстро. На каких-то таинственных «защитах». Она, видимо, самый лучший защитник в команде. Ей даже подарили компьютер, на котором она перепечатывает все, что записала со слов профессоров и академиков.

Тихо-тихо шуршат кнопки компьютера по вечерам, на каждой из них — по букве. Бабушкины пальцы стремительно летают по клавиатуре — клик-клик-клик, а настенные часы вторят им — тик-тик-тик, и от этого в комнате наступает особая тишина, уж очень какая-то тихая. Это-то и не нравится Славке. Треск старой пишущей машинки, под который он засыпал и просыпался всю свою жизнь, для него как колыбельная песня. Иногда он даже просит бабушку попечатать просто так. И она охотно расчехляет свой старый «Рейнметалл» и выстукивает на нем письмо для Вячеслава. Может быть, поэтому Славка и научился читать раньше всех во дворе. Раньше Мишки и даже Эльки.

Вся крохотная комната, в которой они живут вдвоем с бабушкой, увешана грамотами и дипломами, а в старом серванте, в его стеклянной глубине, стоят самые дорогие Славкиному сердцу вещи. Это не какие-нибудь вазы, как однажды их назвала Элька, это — спортивные кубки, которые выдаются только чемпионам. Их когда-то получала Славкина мама. А Славкин папа был ее тренером. Только это было очень-очень давно.

Однажды, когда Славка еще не знал букв, даже, если честно, не умел еще говорить, мама и папа уехали побеждать на очередных соревнованиях. Уехали… и не вернулись. Ни с кубками, ни без. Славка слышал — был какой-то ужасный автобус, на котором они ехали всей сборной командой… автобус, наверное, был очень древним, потому что на горной дороге у него почему-то отказали тормоза… Вот и все, что знает Славка. Он не лезет с расспросами к бабушке, он вообще не любит, когда она плачет и злится. В такие минуты она начинает курить, становится очень старой, и ему делается страшно за нее. Но с тех самых пор она не любит спорт и никогда не ездит в автобусах.

— Баба! Смотри, смотри! Показывают Скороходова! Он тренируется в Нор… Норвегии какой-то. Это где? — раздалось в вечерней тишине комнаты.

— Господи, не кричи так, опять соседи начнут барабанить в стенку.

— Ну бабушка! Где эта Новре… Норвегия?

— Далеко. Я, честно признаться, там не была, дружок. Это северная страна. Могу сказать только одно с уверенностью: там очень холодно. Кстати, ты поставил ботинки на батарею?

— Ого! Там уже снега по колено! Ба! Ну скорее. Ну вот… опоздала! Уже не показывают…

— Ты, дружок, хочешь, чтобы я оглохла? Я уже и так ничего не вижу, а скоро от твоего крика и слух потеряю. Вот тогда для тебя наступит золотое времечко… делай что хочешь — все равно бабка слепая и глухая.

— Ну класс! Он так клево гоняет на лыжах, быстрее всех! Пускай даже не парятся, не догонят. Скоро этим норвюгам Скороходов покажет, где раки по зимам живут!

— Не норвюгам, а норвежцам, грамотей. И раки не «живут по зимам», а зимуют — «покажет, где раки зимуют» — говорят интеллигентные люди. И, кстати, ты брось употреблять всякие непонятные словечки. Готовься ко сну, дружок. — Бабушка безжалостно выключает телевизор.

Славка хоть и не любит программу «Время», но еще больше не любит этот момент — когда бабушка нажимает красную кнопку выключателя. Экран старого телевизора медленно гаснет, а тонкая горизонтальная полоска еще долго-долго светится, словно щелочка, за которой, конечно, происходит самое интересное. Он даже иногда прикладывался к ней глазом, словно к замочной скважине, пытаясь увидеть то, что ему пока запрещено.

— Ба! Можно я завтра надену свою лыжницкую куртку? — снова слишком громко спрашивает Славка.

— Ну завтра и решим. Будет снег — пожалуйста. А пока, дружок, надень пижаму. В ванную и в постель.

— Ну ба! Скороходов в такой куртке уже давно ходит в своей Новрегии. Я только что видел…

— В Норвегии , — медленно, чтобы внук запомнил, говорит бабушка. — Послушай, горлопан, на улице дождь, а ты хочешь в шерстяной одежке щеголять. И потом, я сейчас с ужасом вспомнила — она тебе мала уже.

— Да? Ну точно — ужас! Это ж моя любимая… я же всю осень жду, когда ее надеть можно. Ты не можешь ее растянуть?

Бабушка грустно смотрит на засыпающего внука. И последнее, что слышит засыпающий Славка, — это как в тишине скрипит створка их старого громоздкого шкафа.

И все-таки утром наступил удачный день. Славка это понял сразу — на вешалке висела та самая куртка, на которой и спереди и сзади было изображено его любимое слово «СПОРТ». Только вот зима что-то не спешила замечать этот важный сигнал. Задерживалась. То есть вроде бы по календарю на стенке должна уже быть, а вот снега, представьте, как не было, так и нет.

Конечно, и сегодняшний день мог бы считаться вполне удачным, если бы не Мишка. Лезет всегда, когда его не просят. Ладно бы по делу. А то пристает к девчонкам просто так. Это, конечно, нормально, с одной стороны. Некоторые девчонки заслуживают того, чтобы с ними быть построже, но, когда обижали Эльку, Славка не терпел.