Андрей Анисимов - Полет в бездну

Кавказец, красный как рак, с сопением передвинул к Седому гору фишек.

– Я опять ставлю все, – сказал Седой и выразительно посмотрел на Вику. – Если проиграю, все повторится.

Вика ненавидела своего попутчика, но следила за шариком, затаив дыхание. Седой выиграл три раза подряд. Теперь уже надулся и покраснел крупье.

– Мы закончили, – сообщил Седой, сгребая фишки. – Пойдем, Вика, отметим наш выигрыш.

– Я хочу домой, – тихо, но твердо потребовала девушка.

– Пожалуйста. Получи свою долю и катись на все четыре стороны, – Седой в поклоне протянул Вике пачку купюр.

– Мне не нужны твои деньги, – раздраженно сказала Вика и направилась к выходу. Она боялась, что Седой догонит ее и остановит. Но он остался на месте. Вика вышла на улицу и огляделась. Перед казино стояла шикарная вишневая иномарка, на которой ее сюда привезли. Внезапно дверца машины отворилась, и Седой, неизвестно как оказавшийся на улице, выскочил из салона и показал Вике на сиденье. Вика не села, а пошла пешком. Машина медленно зашуршала за ней. Седой высунул голову и, поравнявшись с Викой, сказал:

– Ты зря надулась. Я не собирался отдавать тебя Гиви. Но если бы ты страстно не захотела выиграть, мы бы все продули. Это была вынужденная мера.

Вика продолжала молча шагать.

– Поедем ко мне, Вика. Ты сегодня станешь женщиной. Тебе же этого хочется.

Вика шла и все больше вскипала: «Кто он такой и что ему надо?» Она резко остановилась и, глядя в детские голубые глаза Седого, заявила:

– Может, и хочется, да не с тобой.

– Петрищев – сопляк и зануда. Если ты мечтаешь оказаться рядом с ним, не завидую. Ничего хорошего для тебя у вас не выйдет.

– Не твое дело! – огрызнулась Вика и узнала вывеску банка «Недра». – Вот и мой дом. Как быстро я дошла, – удивилась Вика.

– Скажи мне спасибо. Ты могла бы до своего дома идти всю жизнь, – крикнул Седой, и машина с визгом сорвалась с места.

Вишневая иномарка исчезла, словно ракета. Вика вошла в свой подъезд и, постукивая каблучками, поднялась на четвертый этаж. Мама давно спала. Она уезжала к знакомым, чтобы не мешать молодежи праздновать день рождения дочери, и очень устала. Вика улеглась в постель, но заснуть не могла. Она вспомнила Антона. Ведро с розами источало прекрасный аромат, и Вика в темноте комнаты ощущала присутствие этих цветов. В элегантном белом костюме ее друг выглядел совсем по-новому. А замечательный дорогой подарок? Вика положила цепочку с кулоном на тумбочку рядом с постелью и иногда трогала холодный металл.

Зачем она поехала к Антону, девушка себе объяснить не могла. Но позорная сцена, когда родители Петрищева застали ее в постели сына, Вику почему-то не слишком смутила. Даже наоборот. Вспомнив растерянное лицо Олега Николаевича, Вика улыбнулась. Тяжелое впечатление оставил в этот день лишь голубоглазый незнакомец.

Петрищев тоже не спал. Он сидел на кровати, не сняв с себя тренировочные шаровары и линялую ковбойку, и глядел в окно. Ничего интересного за окном не происходило. Монотонно мигала реклама на противоположной стороне переулка, и отблеск красного света то освещал часть комнаты и занавеску, то погружал во тьму. «Что за чудеса творятся со мной в туалетах? – второй раз за сутки он попадает в передрягу. – Если так будет продолжаться и дальше, долго мне не жить», – думал Антон. Первый раз он выпутался, еле унеся ноги. Уголовный мир никогда не интересовал Петрищева. Только математика занимала его мысли, а тут он попадает в компанию взломщиков, да еще становится участником ограбления! Петрищев чувствовал, что меняется на глазах. Раньше он, ни минуты не раздумывая, сдал бы эти злополучные деньги назад. Почему же он, честный молодой человек, не сделал этого теперь?

Страшно? Да, страшно и совсем неохота садиться в тюрьму. Петрищев прекрасно понимал, что его объяснение мало кого убедит. Но, по правде сказать, и большого желания совершить сей благородный поступок юноша не испытывал.

Из истории с ограблением он кое-как выпутался. Но второй раз чуть было не лишился жизни. Антон потрогал лиловый синяк под левым глазом и вновь представил себе этот жуткий эпизод.

Вот он в рокочущей тьме летит вниз и оказывается в совмещенном с ванной туалете нижней квартиры. Это он теперь знает, что попал к соседям снизу. А тогда, оказавшись в насыщенном паром помещении, Петрищев понятия не имел, где находится. В ванной, отгороженной прозрачной клеенкой, молодая обнаженная женщина намыливала голову. Глаза ее по этому случаю были зажмурены, и Петрищева она не увидела. Подглядывать нехорошо, но Антон не мог отвести глаз от высоких крепких грудок с розовыми сосками, от стройного бедра и ножки, поставленной купальщицей на край ванны. Все ее светло-розовое тело, покрытое каплями воды и клочьями мыльной пены, Петрищева завораживало. Ему ужасно захотелось дотронуться до нее, и, сам не понимая, что делает, Антон протянул руку и указательным пальцем снял пену с бедра купальщицы. Истерический женский визг едва не порвал Петрищеву барабанные перепонки. Он отскочил в угол, прижался спиной к двери и вывалился в квартиру. Лежа на паркете лицом вниз, он заметил рядом со своим носом две огромные ступни, покрытые рыжими волосами и обутые в шлепанцы. Петрищев хотел приподняться, но не успел. Невидимая сила, прихватив юношу за шиворот, подняла его и поставила на ноги. Разъяренный верзила сверлил его маленькими буравчиками желтоватых глаз.

– Что ты делал в ванне с моей женой? – стараясь пересилить продолжающийся визг купальщицы, спросил верзила.

Петрищев молчал. Не получив ответа, верзила медленно сложил свою пятерню в огромный кулак, и Петрищев понял, что опять куда-то летит. Если бы не вешалка в прихожей с плащами, куртками и прочей верхней одеждой, полет Антона мог бы иметь летальный исход. Впечатавшись в массу одежды, Петрищев с ужасом наблюдал, как верзила медленно приближается.

– Что ты делал в ванне с моей женой? – слово в слово повторил свой вопрос верзила.

– Ничего не делал, – пролепетал Антон и зажмурился.

Мест для дальнейших полетов в квартире не оставалось. Но удара не последовало. Антон открыл один глаз, затем другой и увидел, что верзила смотрит на него уже не столь грозно. Тем временем визг в ванной стих, и, накинув халатик, испуганная купальщица возникла рядом с верзилой.

– Да это же парень сверху, – сказала женщина.

– Как ты здесь оказался? – медленно выговаривая каждое слово, поинтересовался громадный сосед.

– Я… я… я… заблудился, – нашелся Петрищев.

– Да? – переспросил хозяин квартиры. – Еще раз так заблудишься, отверну голову. Понял?

Антон кивнул и попытался отпереть дверь, чтобы ретироваться. Но дверь оказалась стальной и имела хитрые замковые чудеса. Верзила усмехнулся: