Андрей Анисимов - Полет в бездну

– Нет… – простонал Антон. Седой ухмыльнулся и приоткрыл дверь лимузина.

– Молодой человек, при таком внешнем виде я бы тут долго находиться не рискнул.

Петрищев только теперь сообразил, что его грязный костюм и туфли да еще галстук на голой шее – рубашку он снял по приказу взломщиков – выделяют его среди горожан. С трудом шевеля затекшими конечностями, Антон залез на сиденье и оглянулся назад. Машина была пуста, если не считать венка с траурными лентами и лопаты. Седой с поклоном закрыл за Петрищевым дверь и, оценив взглядом набитую купюрами рубаху, спросил:

– Это все?

Петрищев не ответил. Снова они мчались на бешеной скорости, не останавливаясь на красных сигналах светофора. Через десять минут Седой затормозил.

– Вылезайте. Вы приехали.

– Куда? – дрожащим голосом спросил Антон.

– Домой, – серьезно ответил водитель.

– Спасибо, – машинально проговорил Петрищев и попытался выйти.

– Вы не соизволили расплатиться, господин Петрищев, – напомнил водитель.

Петрищев полез в карман своего грязного пиджака, достал из него бумажник, но денег не обнаружил.

– Напрасно вы там роетесь. Рубли не тонут, – строго сказал Седой.

– У меня нет денег, – растерянно проговорил Антон и услышал громкий хохот. Он взглянул на своего спасителя и увидел, как тот корчится от смеха.

Нахохотавшись вволю, Седой достал из кармана белоснежный платок с черными вензелями. Перстень на его мизинце сверкнул так, что Петрищеву пришлось зажмуриться.

– Вы, молодой человек, должны мне за две поездки сто тысяч. И поскольку мне придется сегодня еще раз везти вашу персону, будем считать за проезд в три конца с вас сто тысяч.

Петрищев, наконец, сообразил, что деньги у него есть. И, запустив руку в рубашку, достал пачку банкнот.

– Я не знаю, сколько тут…

– Тут именно столько, – улыбнулся Седой и умильно сощурил свои небесные глазки. После чего забросил пачку с банкнотами назад, туда, где лежали траурный венок и лопата.

– Советую вам принять душ, переодеться и вернуться к вашей возлюбленной.

– Там все уже давно закончилось, – ответил Петрищев.

– Не думаю. Вы отсутствовали ровно полтора часа, – сказал Седой и с поклоном распахнул дверцу лимузина.

Петрищев вышел из машины.

– Вы забыли свою рубашечку, молодой человек, – услышал он вслед.

Антон взял рубаху с пачками сторублевок и скрылся в подъезде. Родители не вернулись. Они собирались заночевать на даче. Петрищев взглянул на часы. Стрелки и вправду показывали половину четвертого.

«Как столько событий смогло произойти в столь короткое время?» – подумал Антон.

Но не удивился. Человек ко всему привыкает, в том числе и к чудесам.

Первым делом Антоша сбросил с себя изгаженный костюм, галстук и туфли. «Придется тащиться в чистку». Грустная мысль пришла, но ненадолго. Внутри снова зазвучала бодрая утренняя мелодия. К мелодии добавились слова: «Я миллионер! Я миллионер! Я миллионер! Куплю новый костюм, и не один, а десяток. И галстуков десяток, и башмаков. Всего много, чтобы менять каждый день!» Напевая и приплясывая, он брезгливо собрал свой костюм, взял двумя пальцами бывшие выходные туфли и в трусах отправился на лестничную клетку. Зев мусоропровода гулко заглотил его одежду. Клавдия Васильевна, хозяйка соседней квартиры, примостившись возле дверного глазка, с удивлением наблюдала, как полуголый соседский парень, приплясывая, пронесся по лестничной площадке.

Уж не заболел ли мальчик? – покачала головой сердобольная Клавдия Васильевна.

Петрищев принял душ, натянул джинсы и линялую ковбойку и напихал деньги во все карманы. Остальные он аккуратно, пачка к пачке уложил в платяной шкаф. Рубаху хотел было тоже отнести в мусоропровод, но передумал – пускай останется как реальный свидетель его невероятных приключений. Не прошло и получаса, как свежий, пахнущий мылом и шампунем Антон Петрищев покинул квартиру. Выйдя из подъезда, юноша огляделся. Катафалка на месте не оказалось. Черный лимузин исчез.

– А деньги содрал за три конца. За сто тысяч мог бы и подождать, – обиделся Антон и вспомнил, что опять забыл подарок для Вики, но возвращаться не стал. – Найду что-нибудь подороже, – решил он и зашагал к Никитским воротам.

В цветочном магазине, за бывшим Кинотеатром повторного фильма, он купил ведро самых дорогих роз, оплатив и само ведро. Антон поднял руку. Новенький «жигуленок» с визгом притормозил рядом. Петрищев поглядел на водителя: не окажется ли он седым с голубыми глазами. Но водитель «жигуленка», явно выраженное лицо кавказской национальности, на Седого ничем не походил. Петрищев сел на заднее сиденье и приказал ехать в Лихов переулок, но остановиться у ювелирного магазина. В ювелирном он купил кулон и толстую золотую цепочку. Все это продавец поместил в бархат тисненой кожаной шкатулки и просил заходить еще. Проезжая мимо салона дорогой итальянской одежды, Петрищев снова велел остановить машину.

Салон магазина поблескивал зеркалами. Манекены в дорогих костюмах, пальто и свитерах нагло улыбались улыбками мертвецов. К Антону подошли сразу три продавщицы. Петрищев посмотрел на девушек и подумал, что если бы красавицы замерли, то легко бы сошли за подруг манекенных денди. Антону приглянулся белый двубортный костюм. Продавщицы похвалили вкус Петрищева и помогли подобрать к костюму сорочку и галстук. Туфли светло-коричневой кожи с квадратом новомодного каблука оказались по ноге. И здесь, получив приглашение еще раз посетить салон, Петрищев уходил, обласканный вниманием. Когда он взялся за ручку дверцы «жигуленка», владелец с признаками кавказской национальности его не признал.

– Машина занята, – извиняющимся тоном сообщил водитель, но, приглядевшись, засиял улыбкой: – Извини, шеф. Ты словно с обложки журнала.

К дому Вики в Лиховом переулке протиснулись с трудом. Возле банка «Недра» парковались с десяток иномарок. Все они имели на крыше синие фонари для спецсигналов, и лишь санитарная «Волга» с красным крестом, сошедшая с отечественного конвейера, его не имела. Возле входа в банк толпились люди в милицейской форме. Кроме охранников, всегда торчащих у дверей, сейчас здесь еще дежурили омоновцы с автоматами. Петрищев расплатился и, схватив ведро с розами, прошмыгнул в Викин подъезд. Перед тем как надавить на звонок квартиры, Антон вспомнил, как пришел сюда два часа назад, и густо покраснел.

Вика открыла дверь и молча стала смотреть на Петрищева.

– Вам кого? – спросила девушка, не признавая в госте своего кавалера.

– Вика, ты чего? Не узнаешь? – спросил Антон и протянул остолбеневшей подружке розы вместе с ведром. Вика приняла ведро, продолжая изумленно взирать на Антона. Наконец в ее округлившихся глазах появилось нечто вроде мысли: