Р. Стайн - Кот кричит

Кот раскрыл пасть и издал пронзительный угрожающий вопль. Капли слюны стекали по изогнутым клыкам. Желтые глаза горели, словно фары.

Завывая, кот выгнул спину. Черный мех встал дыбом, словно от удара током. Вой перешел в устрашающее шипение.

Его овальные глаза вспыхнули еще ярче. Так ярко, что перепуганной девочке пришлось отвернуться.

Она потянула брата назад, когда кот испустил еще один угрожающий вопль. Они пятились через всю комнату, пока не уперлись в стену.

— Он… он растет! — выдавила девочка, дрожащим пальцем указывая на кота.

Вопль нарастал, подобно полицейской сирене. Тварь поднялась на дыбы. Передние лапы полосовали воздух острыми когтями.

Кот жадно облизнул клыки багровым языком, забрызгав пол спальни белой пеной. Вновь его пронзительный крик перешел в длинное, яростное шипение.

Бешено молотя передними лапами по воздуху, кот неумолимо увеличивался в размерах. Задние ноги вытягивались. Покрытое вздыбленной шерстью тело разбухало. Глаза — ужасные, горящие глаза! — горели над разверстой пастью.

— Это не кот! Это чудовище! — прошептала девочка. Она с такой силой вцепилась брату в плечо, что тот вскрикнул.

— Бежим! — выдавил он.

Она повернулась к двери. Путь преграждал осатаневший кот. До двери, казалось, миллионы миль.

Кот разинул истекающую слюной пасть в очередном душераздирающем вопле. Ростом он был уже выше шкафа; на детей упала огромная тень. Он рассек когтями воздух и с грохотом шагнул к дрожащим жертвам.

— Он хочет сожрать нас! — воскликнул мальчик.

Девочка судорожно сглотнула, но не ответила. С трудом выдохнув, она обеими руками толкнула брата к двери.

— Шевелись же, ну!

Они бросились к выходу.

Крик кота перерос в рев.

Девочка снова толкнула брата, пытаясь провести его мимо бьющих по воздуху когтистых лап.

— Н-н-не-е-е-ет! — вырвался у нее отчаянный крик, когда гигантский кот обеими лапами обхватил ее брата за талию.

— Пусти его! Пусти! — Вцепившись в мальчика, она отчаянно потянула его к себе.

Но истекающий слюною кот держал его мертвой хваткой; вот он опустил голову, и длинные, влажно поблескивающие клыки впились в плечо ребенка…

— Хватит! Хватит! Пожалуйста, хватит!

Отчаянный вопль братишки перепугал меня до чертиков. На мгновение я застыла. Потом ворвалась в комнату, подлетела к телевизору и быстро нажала кнопку «Стоп» на видеоплеере.

Экран потемнел. Я повернулась к мальчугану. Он сидел на краешке постели, обхватив себя руками, и трясся, точно испуганный мышонок.

— Таннер, ну куда это годится? — проговорила я с укоризной. — Зачем ты постоянно берешь в прокате такие страшные фильмы? Ведь знаешь же, что обязательно струсишь.

— Я… я не струсил, — пролепетал он тоненьким голоском.

Врет и не краснеет…

— Ну… разве что самую малость, — все же признался он, потупив круглые темные глазенки.

Мне стало его жаль. Захотелось обнять. Но Таннер — ужасный недотрога. Понимаю, это странно. Видно, такой у него сейчас возраст.

— Я не знал, что это кино окажется таким страшным, — проговорил он, качая головой. — Коробочка была не такая страшная…

— А как фильм-то называется? — спросила я.

— «Кот кричит».

Я чуть не расхохоталась. Видите ли, Таннер очень похож на мышонка. Он маленький и худенький. Черные волосы подстрижены так коротко, что напоминают мышиную шерстку. А передние зубки торчат — ни дать ни взять резцы у мышки.

— Это кино не для пятилеток, — отчеканила я. — Почему ты не смотришь мультики? Зачем постоянно мучить себя?

Тут я бросила взгляд на часы.

— Ой-ей-ей. Мне пора.

— Элисон? — робко спросил он, все еще обнимая себя за плечи. — Можно одно большое-пребольшое одолжение?

— Какое? — спросила я. — Только если недолго, Таннер. У меня встреча с Райаном. Мы и так на репетицию опаздываем.

— Ты бы не могла досмотреть со мной это кино? — жалобно попросил он.

— Что-о-о?! — вскричала я.

— Ты не могла бы посмотреть его вместе со мной? Я хочу знать, что стало с теми ребятами.

Мне опять захотелось его обнять. Он такой славный! Все мои друзья Таннера обожают. Жалеют, что он не их братишка.

Временами я ничего не могу с собой поделать. Как иногда не ущипнуть его за щечку или не дернуть за ухо! Ясное дело, это нарушает его золотое правило «Только-Без-Рук». Но он такой милашка!

— Может, потом, — сказала я. В дверь позвонили. — А вот и Райан. Мне пора. — Я направилась к двери. — С тобой точно все в порядке?

Таннер кивнул.

— Вот бы мне иметь кота, — тихо сказал он.

— Да? И зачем он, скажи на милость, тебе понадобился? — осведомилась я.

Его мордашка расплылась в лукавой улыбке:

— А чтобы он слопал всех твоих мышей!

Я засмеялась. Таннер вечно прикалывается над моей коллекцией мышек. У меня в комнате сотни игрушечных мышат. Каких угодно. Плюшевые мышки, глиняные мышки, фарфоровые мышки, заводные мышки…

— Пока, — бросила я.

— Элисон, не чеши под мышками ! — крикнул Таннер мне вслед.

Это любимая таннерова шуточка. Он ее сам сочинил. Он всегда напутствует меня не чесать «под мышками». Глупо, конечно. Но для пятилетки вполне себе остроумно.

Я погляделась в зеркало на комоде. Я недурна собой. У меня длинные, прямые темные волосы и большие, оливкового цвета глаза. По-моему, нос у меня слегка длинноват. Но мама говорит, что мое лицо еще перерастет мой нос.

Что бы это значило? Понятия не имею!

Я наспех причесалась и поспешила навстречу своему другу Райану Энгелю.

Райан поджидал меня на подъездной дорожке. Сидя на велосипеде, он расчесывал свои волнистые каштановые волосы. Райан очень заботится о своих волосах. При виде меня, он убрал расческу в карман и одарил меня белозубой улыбкой.

Райан красавчик, и ему это известно. Но у него, к тому же, отличное чувство юмора, а еще он умный и добрый.

— Та-да-а-а! — пропел он, когда я вытаскивала свой велик из гаража. — А вот и она — великолепная Элисон Мур! Кланяйтесь!

— Хорош уже, — буркнула я, перекидывая ногу через седло. Велосипед у меня новенький. Мне его подарили на двенадцатый день рождения несколько недель назад. Он имеет что-то около ста миллионов переключателей скорости, с которыми я до сих пор не успела толком разобраться. На старом-то велике никаких переключателей скорости не было.

— Помнишь свои реплики? — спросила я, когда мы с Райаном покатили вниз с холма. Я переключала скорости с одной на другую. Сказать по правде, я плохо понимала, что делаю.

— Некоторые, — ответил он. — А с остальными тебе придется мне подсобить.

— Что?! Как я, по-твоему, могу запомнить твои слова? — возмутилась я. — Я и свои-то еле помню! — Я сбавила скорость, когда холм резко пошел вниз под уклон.