Максимилиан Дюбуа - Отель «Танатос»

— Оно не могло не произвести впечатления на Матиаса, — рассказывала Мария. — Он тут же бросился в газетный киоск за лотерейным билетом и купил два. И представьте себе, оба оказались выигрышными. Это меня немного насторожило. Матиас всегда слыл неудачником, а тут он покупает два билета, и оба выигрывают. Второй билет он отдал мне, но я не смогла им воспользоваться, хотя, признаюсь, мне очень этого хотелось. Вкусная еда и целых две недели безделья соблазнят любого. Вообще-то я не гурманка. Гурманство и сибаритство — это пристрастия, которыми грешат скорее мужчины, чем женщины. Но тем не менее, мне было любопытно.

— Простите, как вы сказали? Сибаритство? — перебил девушку граф.

— Да. Я имела в виду любовь к роскоши и сладкой жизни.

— Да, да, я вас понял.

Граф потер лапкой лоб, словно пытаясь вернуть мелькнувшую мысль. Но мысль не желала возвращаться.

— Простите, что я вас перебил, — сказал он. — Так на чем мы остановились?

— На том, что я не смогла присоединиться к брату.

— Почему? — спросил граф рассеянно.

— Виконтесса меня не отпустила. Сказала, что не может обойтись без ежедневных чтений. Но мне все же удалось побывать в пансионате.

— Вот как?

— Позавчера вечером, как только виконтесса отправилась на бал, я взяла извозчика и попросила отвезти меня в этот самый «Танатос». Отель оказался именно таким, как его описали в объявлении — дорогим и роскошным. Наверное, внутренне я была готова к какому-то подвоху, потому что я не столько обрадовалась, сколько удивилась этому обстоятельству.

Граф понимающе кивнул: его бы это тоже удивило.

— Ваш брат был там? — спросил он.

— Да, он был там, и не просто жив и здоров, а очень даже доволен жизнью. Он сказал, что никогда еще так не веселился.

— Так в чем же все-таки дело? — проявил нетерпение граф.

— А дело в том, — ответила девушка, — что в том же пансионате я встретила нескольких знакомых мне горничных, и все они выиграли главный приз в лотерею. Мне это показалось необыкновенно странным. Обычно крупный приз достается кому-то одному. Все остальные призы помельче. Мне вдруг вспомнилась пословица о бесплатном сыре, который бывает только в мышеловке. Я испугалась, хотя и не понимала, чего именно следует опасаться. Я пыталась уговорить брата вернуться в Маусвиль вместе со мной, но он и слушать меня не стал, только посмеялся над моими страхами. Вернувшись в город, я не пожалела один шиллинг и купила еще один билет. И что вы думаете?

— Билет оказался выигрышным, — рискнул предположить граф.

— Именно. Но это еще не все. Вчера утром я проснулась и вдруг поняла, отчего мне показалось знакомым слово «танатос». Я была уверена, что уже слышала это слово раньше, но не могла припомнить, когда и при каких обстоятельствах. Но теперь я знаю наверняка. Как-то раз к нам пришел сосед, любитель пофилософствовать, и затеял с отцом разговор о бессмертии. Вот тогда-то я и услышала это имя — Танатос. Сосед рассказал легенду о Сизифе, которому удалось на короткое время заковать Танатоса, древнегреческого бога смерти, в цепи, и на время люди оказались бессмертными. Танатос — это сама смерть. Как только я это вспомнила, я испугалась не на шутку. Мне кажется, готовится какое-то страшное преступление.

— И вы обратились в полицию, — не столько спросил, сколько констатировал граф.

— Да, я обратилась к самому комиссару Лимьеру, начальнику отдела особо тяжких преступлений.

— Даже так? — удивленно поднял брови граф.

— Он хороший друг виконтессы и часто бывает у нее в доме. Он меня сразу принял и даже внимательно выслушал.

— И?

— И посоветовал обратиться к вам. Сказал, что полиция не занимается разгадыванием загадок, а ловит преступников. Загадки, сказал он, скорее по вашей части. Вот я и пришла.

— И совершенно правильно поступили. Не хочу вас пугать, мадемуазель, но боюсь, что насчет преступления вы не ошиблись. Здесь явно что-то замышляется. И если бы не вы, мы бы узнали обо всем лишь пост фактум. Иными словами, слишком поздно. И тогда бы это дело действительно оказалось по части нашего общего знакомого, комиссара Лимьера, а нам бы оставалось только следить по газетам за ходом следствия. А так… — граф потер лапки, предвкушая удовольствие от предстоящей охоты.

— А так?

— А так нам предстоят несколько дней, насыщенных интереснейшими событиями.

Внезапная догадка, которую он тщетно пытался ухватить за хвост несколько минут назад, посетила его вновь и на этот раз прочно обосновалась в сознании.

— Значит, вы беретесь за это дело? — спросила девушка, не веря своей удаче.

— Конечно. Я живу ради таких дел.

Девушка улыбнулась, отчего сразу похорошела.

— Спасибо. А можно… — она остановилась в нерешительности.

— Да?

— А можно мне тоже поучаствовать в разоблачении преступника? Вы же сами сказали, что если бы не я, никто бы ничего не заподозрил.

Неожиданная просьба застала графа врасплох. Но он, благодаря своему, пусть и недолгому опыту супружеской жизни, умел распознать назревающий конфликт и вовремя его предупредить.

— Не исключено, что ваша помощь может мне действительно понадобиться, мадемуазель, — сказал он, — и давайте начнем с того, что вы хорошенько выспитесь. Уставший помощник — плохой помощник. А я, как только что-то разузнаю, сразу дам вам знать. Договорились?

— Договорились.

— Вот и славненько.

Не успела девушка уйти, как дверь в библиотеку снова отворилась и в проеме появился розовый носик Марселя.

— Ты, я полагаю, все слышал, — констатировал граф.

— Да, — не стал отпираться Марсель, что, впрочем, было бы бесполезно, потому что его заговорщический вид выдавал его с головой.

— В таком случае я бы хотел узнать твое мнение. Зайди и прикрой дверь.

— Думаю, нам предстоит интересное дело, — смело высказал свою догадку Марсель, зная, что при такой обтекаемой формулировке вероятность погрешности сводилась к минимуму.

— Не только интересное, но и довольно опасное, — ответил граф.

— Неужели Ваша Светлость уже разгадали эту головоломку?

— Еще нет, но ключ к разгадке уже у нас в лапах.

Марселю так не показалось, но он мудро промолчал.

— Рассуждения Мари о сибаритстве навели меня на кое-какие мысли, — продолжал граф, — но их еще предстоит проверить. Я ведь могу и ошибаться. Кстати, который теперь час, Марсель?

Марсель взглянул на напольные часы.

— Почти половина восьмого.

— Надеюсь, что публичная библиотека еще открыта.

— Публичная библиотека? — удивился Марсель.

— Да, ты не ослышался. Вели заложить карету. Да поживей. Я уже спускаюсь.

Граф де Грюйер