Валерий Гусев - Хозяин черной жемчужины

– А кому он так сказал? Тебе? – все волновалась простодушная Зинка.

– Маме!

Это был последний удар. Лед тронулся, и теперь его не остановишь.

Тетя Зина сдалась.

– Лешенька, ну я в самом деле не знаю, где он живет. Где-то в нашем районе. Кажется, возле кинотеатра «Пламя», что ли…

– У нас такого кинотеатра нет. Вспоминайте, тетя Зина. Ведь вы такая красивая. И умная, наверное.

– А! Вот что я еще вспомнила. Там какие-то пруды есть, недалеко от его дома. Он говорил, что любит по-стариковски с удочкой на берегу посидеть. Я ему еще сказала: а зимой-то холодно ведь, уши замерзнут. Ничего, говорит, у меня заветная шапка есть, из полярного волка, лохматая, теплая.

– Спасибо, теть Зин! Приходите к нам в гости.

Ему еще хотелось добавить: «Когда папы дома нет». Так он и позволит чужой Зинке на нашего Сережку заглядываться.

Я в этой истории почти никакого участия не принимал. Так уж получилось. Все трудности и хлопоты, а также финальная слава достались Алешке. Он почему-то почти сразу почувствовал, что эти квартирные кражи – только начало. А это плохое начало может кончиться еще хуже. Но звенящий комарик этого не допустит…

Комарик погрузился по уши (не знаю, есть ли у комаров уши) в нашу кладовку. Это волшебное место. Чего там только нет! Но Алешка долго не выбирал – он вылез из кладовки с папиной зимней удочкой. И выволок папин длиннополый тулуп для зимней рыбалки.

– Вот! – сказал он мне, отдуваясь. – Приманка.

Я ничего не ответил.

– Я иду на рыбалку. – Алешка повысил голос. – Пойдешь со мной?

– Куда?

– На Воронцовские пруды. Там рыбы, Дим, как в магазине. Всякий размер.

Я знал, что в этих прудах, кроме вездесущих бычков, никакой рыбы нет, но от соблазна не удержался. И достал из кладовки вторую удочку.

Алешка влез в папин тулуп. И исчез в нем без следа. Попробовал сделать шаг, но наступил на полу и грохнулся на всю прихожую. И откуда-то из душных недр тулупа сообщил:

– Не пойдет. Я с ним не справлюсь.

Тулуп остался дома…

Алешка у нас заядлый рыболов. Позаядлее папы. И поудачливей. Папа ловит рыбу молча и сосредоточенно. Только курит время от времени. А Лешка, закинув удочку, треплется на весь белый свет:

– Дим, стрекоза на поплавок села. Он чуть не утонул. Дим, на тебя птичка какнула. Дим, длинный уж проплыл.

И вот папа молча и сосредоточенно выдергивает один раз за один час какую-нибудь мелочь, а Лешка, болтая на весь белый свет, без конца выдергивает из воды рыбку за рыбкой.

В общем, мы пошли на рыбалку. На пруды.

Пруды у нас красивые. На любой вкус. Где-то они очень цивилизованные, берега уложены бетонными плитами, висят над водой каменные мостики, стоят по берегам беседки в окружении пустых бутылок и оберток от закусок. А где-то есть укромные местечки. Густые кустики, кусочек чистого берега, тишина. Лягушки дремлют, выставив из воды свои мордочки. И время от времени легонько поквакивают, будто икают от сытости. Птички снижаются глотнуть водички или выхватить неосторожного малька. В общем, природа в городе.

Но это все летом. А сейчас берега прудов покрыты белым снегом, а поверхность – голубым льдом. В котором зияют лунки, а над ними сидят замерзшие рыболовы в тулупах.

В общем, мы пришли на рыбалку. Это я так думал. А на самом деле мы пришли на розыск. Это Алешка так решил. Но я об этом не знал. И как дурак таскался за ним по льду от лунки к лунке. Алешка делал вид, что выбирает самое уловистое место. А на самом деле, это я узнал потом, искал во всех местах самого уловистого рыбака. Который без труда выудил зачем-то у тети Зины раковину тридакну.

И Алешка его нашел. Только не сразу. Примерно через неделю. За это время мы с ним натаскали много бычков, и мама стала ворчать, потому что устала их жарить. Зато папа не ворчал. Он хрустел этими бычками как семечками и запивал их холодным пивом.

И вот в один прекрасный день мама принесла с рынка здоровенного живого карпа. Она хотела приготовить его на ужин. Потому что возиться с мелкими бычками ей надоело. И она на некоторое время налила в ванну воду и пустила туда карпа.

Время шло. Карп резвился в ванне. К ужину мама его пожалела.

– Он такой резвый. Такой непосредственный. Потерпим.

Мы потерпели несколько дней. Папа первым выразил протест.

– Я бы душ принял, – сказал он. – А ванна занята.

– Сейчас, – сказала мама, – я его убью.

Но не убила – он такой резвый.

Ситуация затягивалась.

– Давай его шампунем отравим, – предложил Алешка.

– Давай, – сказал я. – Трави.

– А я тут при чем? Я его не покупал. Мам, – предложил он, – ахни его чем-нибудь по башке.

Мама ахнула. Банным полотенцем.

Карпу понравилось.

Мама позвала папу:

– Застрели его, полковник.

– За что? – спросил папа.

– За все, – сказала мама. – Он такой непосредственный.

А потом карп вдруг исчез.

Я на рыбалку перестал ходить. Надоело. А Лешке – нет. С каждым разом он все активнее рвался на пруды.

И вот однажды в солнечный выходной он выбрал лунку и опустил в холодную воду мормышку.

Невдалеке от него уже сидел неподвижно, как замерзшая статуя, какой-то гражданин в лохматой серой шапке. Вокруг него замерзали на льду маленькие бычки. Гражданин время от времени выдергивал из воды новых бычков и вполголоса на них ругался. За то, что они такие маленькие.

Алешка пристроился, выдернул из воды пару рыбешек. А потом вдруг завопил:

– Дядь! Помоги! Он меня утащит!

Дядька обернулся и увидел, что соседний с ним малец никак не может выдернуть из лунки удочку. Какую-нибудь железяку небось подцепил. Дядька отвернулся. Безразлично так.

– Дядь! – снова раздался над гладью прудов истошный Алешкин вопль. – Дядь! Крокодил клюнул!

На этот раз рыбак в серой шапке не остался равнодушным. Он увидел, что удочку пацана изогнула дугой и водит крупная рыба. Размером с крокодила. Туго натянутая леска стригла поверхность воды в лунке. Вот-вот оборвется.

И дядька бросился на помощь. (В расставленные сети.) Он выхватил у Алешки удочку и стал вываживать неведомую рыбу. Небывалый на наших прудах улов. Резвый и непосредственный карп прыгал по льду, очень недовольный тем, что из чистой и уютной ванны его притащили в полиэтиленовом пакете в холодный пруд, да еще и насадили на крючок и вытащили в необитаемую для рыб среду.

– На что ловил, шпингалет? – лихорадочно спросил дядька.

– На котлету, – ляпнул Алешка. – Пережаренную.

– У тебя еще есть?

– Не-а. Я ее доел. Скучно было.

– Ну и дурак.

Дядька с черной завистью смотрел на карпа в золотистых чешуйках.

– Такого в магазине не купишь.

– Места надо знать, – со знанием дела важно подчеркнул Алешка. Он имел в виду, что уж наша мама знает, в каких местах, на каком рынке можно купить зимой живого карпа.