Екатерина Вильмонт - Крик в ночи

В этот момент Гошка горько пожалел, что с ними сейчас нет Никиты.

– Значит, вы считаете, это связано с Еленой? – переспросил он.

– Я думаю, да.

– Но как? У вас есть какие-то подозрения, почему ее убили?

– Да, есть… Она что-то узнала, связанное с фирмой ее мужа.

– Так это муж ее убил?

– Нет! Нет! Артем не мог… Она узнала о том, что делается за его спиной…

– Так почему же она ему этого не сказала? – удивилась Ксюша.

– Боялась… откладывала, хотела убедиться, что он действительно не в курсе, а накануне ее отъезда мы с ней встречались, и она сказала, что должна на свободе все обдумать, а потом они с Артемом собирались на Таити. Она сказала, что только в такой дали сможет спокойно и откровенно с ним поговорить…

– Вы уверены, что он ни в чем не замешан? – спросила Ксюша.

– Я не знаю, но Лена была уверена, ей было виднее. Она в последний день сказала, что ей теперь легче. Артем ни о чем даже не подозревает.

– Извините, Соня, а кто, кроме вас и Лены, знал о той встрече?

– Насколько мне известно, никто. Леночка тогда была за рулем без шофера. Только если она кому-то сказала… Или если за ней следили.

Все подавленно молчали.

– – Соня, – нарушила молчание Маня, – а она… Лена… не говорила, кого именно подозревает? Никаких имен не называла?

У Сони из глаз вдруг потекли крупные слезы.

– Ах, если бы я знала, что никогда больше не увижу Леночку живой… Понимаете, я тогда… плохо слушала ее, у меня голова была занята своими трудностями, мне казалось, что Лена… что по сравнению с моими проблемами ее проблемы надуманные, какие-то ненастоящие, что ли. Наверное, потому, что она была очень богата, а я… Я понимаю, какой была дурой, безмозглой курицей да и завидовала, наверное… Никогда себе не прощу!

Никогда! Единственное, что я поняла, в этом деле была замешана женщина… вероятно, если рассказать об этом Артему, он поймет, что к чему… Но я так мало знаю… Мне практически нечего ему сказать, он же не ребенок, вероятно, и сам уже о многом догадывается… А вот зачем я им понадобилась…

– Вероятно, они хотят выяснить, что вам известно, – предположил Гошка, – но встречаться с ними вам не стоит.

– Что же делать? Я же не могу просто исчезнуть из дому…

– Пока поживите у нас! – заявила Саша. – А там будет видно.

– Но что же может выясниться? Хорошо бы обратиться в милицию?

– Нет, пока рано… – покачал головой Гошка. – Дело в том, что мы сегодня встречаемся с Артемом, кстати, как его отчество?

– Артем… Артем… Нет, я не помню.

– Разберемся! – подал голос Шмаков, который, как ни странно, до сих пор сидел тихо. – Гош, фотки, наверное, готовы. Давай я сгоняю, а?

– Точно, Леха, сбегай!

Гошка вручил Лехе квитанцию, и тот убежал. Соня, казалось, ничего даже не заметила. Вид у нее был совсем больной.

– Саш, – шепнул Гоша, – по-моему, у нее температура.

– Да, похоже, – кивнула Саша и принесла градусник. – Соня, вот, померяйте, пожалуйста, температуру, мне кажется, у вас жар.

Соня послушно сунула градусник под мышку и отхлебнула еще глоток уже остывшего чая.

– Как противно, – поморщилась она. – Горько… – И вдруг разрыдалась.

У Мани от жалости скривился рот. Она погладила девушку по голове.

– Соня, пожалуйста, дайте градусник, – попросила Саша.

Та подчинилась.

– Тридцать девять и три! Ничего себе!

Манька, быстро постели ей в маминой комнате!

Маня унеслась выполнять поручение, а Саша помогла Соне встать.

– Пойдемте, я вас уложу, примите аспирин, и скоро все пройдет. Вам поспать надо, мы за вами будем ухаживать, мы умеем, вы не думайте…

Они ушли.

– Ну и номеруля, – сказала Ксюша Гошке.

– Да уж…

– Теперь вся надежда на Артема, как там его по батюшке. Если он окажется нормальным, порядочным человеком, это одно, а вот если…

– Попробуем разобраться.

– Вы поначалу про Соню ничего не говорите, – посоветовала Ксюша, – а то мало ли…

– Что ж я, не понимаю… Ох как усложнилось все!

– А вас только Шмаков подстраховывает?

– Ну, вообще-то Манька тоже собиралась…

– Нет, пусть лучше они с Сашей тут за больной ухаживают, а с вами я пойду.

– Манька развопится.

– Ничего, повопит, перестанет.

– Нам уж скоро надо собираться… Ах, я дурак! Совсем забыл про Никиту! Он небось мне звонит. – И Гошка бросился к телефону.

Выяснилось, что Никита только-только пришел из школы и еще не успел позвонить Гошке. Тот быстро ввел его в курс дела.

– Да, задачка! – потрясенно проговорил Никита. – Гош, а может, все-таки связаться с милицией?

– Успеем.

Они договорились встретиться у дома, где живет Артем Дрюков.

Вскоре вернулся Шмаков с фотографиями.

– Фотки – класс! Ну красотища там!

Море, пальмы! Зашибись!

– Леха, некогда сейчас, по дороге посмотрим!

Ксюша между тем договорилась с Маней, что с ребятами пойдет она. Какие уж там доводы она пустила в ход, неизвестно, только Маня согласилась. И в четверть четвертого Гошка, Ксюша и Леха вышли из дому.

Квартира Дрюкова состояла из двух квартир. Там было очень просторно и даже красиво.

– Прошу, садитесь! – указал им на громадный диван хозяин дома, среднего роста мужчина с интеллигентным лицом, совсем не похожим на фотографию в испанской газете.

«Она была ростом выше его», – подумал Никита, усаживаясь рядом с Гошкой на роскошный диван. В кресле развалился невероятно пушистый серый кот.

– Какой котище! – вырвалось у Гошки. – Красавец!

Хозяин дома потрепал кота по загривку.

– Да, красавец, только дурак. Бесчувственный. – Голос у него дрогнул. – У нас еще беспородный кот живет, так тот от тоски есть перестал. Прячется где-то…

В его голосе слышалось подлинное горе.

«Нет, – подумал Никита, – он не виноват».

– Так что же, молодые люди, вас ко мне привело? – словно бы встряхнувшись, спросил Дрюков.

– Извините, как ваше отчество? – поинтересовался Гошка.

– Эх вы, горе-сыщики, даже отчества моего не знаете? Николаевич. Артем Николаевич.

– Артем Николаевич, мы действительно провели неделю на Майорке, – начал Никита, – с шестнадцатого по двадцать третье. На вашу жену мы обратили внимание в самолете.

– Чем же она привлекла ваше внимание?

– Как «чем»? Красотой… – сказал Ники та и вдруг смутился. – Она же очень красивая… была.

– Продолжайте, – как-то болезненно поморщился Артем Николаевич.

– Да, так вот… В последний раз она мелькнула в аэропорту, после прилета, и все, больше мы ее не видели. А потом… ночью я почему-то проснулся, около четырех, и вдруг услышал жуткий крик. Кричала женщина.

Я выскочил на балкон, но уже было тихо.

А потом я услышал, что кто-то бежит. Я посмотрел вниз. Бежал мужчина, немолодой, полный, бежал тяжело, почти задыхаясь.