Андрей Косёнкин - Я познаю мир. Загадки истории

И тут вдруг один прорицатель объявил, будто стране, которая примет тело умершего царя, суждено процветание. Тогда среди новых властителей и бывших соратников Александра началось страшное соперничество: каждый стремился перенести останки владыки мира в свои владения.

Александр завещал похоронить себя в Египте, где был провозглашен сыном бога Амона. Но полководец Пердикка, обещавший сделать это, обещание свое не выполнил — он хотел увезти тело царя в Македонию. Но и это не удалось. Когда траурная колесница с золотым саркофагом, где покоилось забальзамированное тело, достигла Сирии, она была захвачена Птолемеем. Он приказал отправить саркофаг в Египет. Пердикка кинулся в погоню, однако Птолемей обманул преследователя: с царскими почестями в колеснице везли куклу, а тело Александра по самым глухим дорогам переправили в Египет. Пердикка настиг траурную процессию, но обман он обнаружил слишком поздно.

Золотой саркофаг был захоронен в городе жрецов Мемфисе, ныне одном из пригородов Каира, но два года спустя был переправлен в тогдашнюю столицу Египта Александрию. И вот здесь Птолемей, опасаясь, вероятно, нового покушения на святыню, так старательно захоронил своего бывшего владыку, что до сих пор никто не может найти могилу Александра.

Многие современные ученые полагают, что Александр Македонский действительно похоронен в Александрии, городе им же основанном и его именем названном. Вот только где именно? Существует еще одна версия доказательства того, что гроб Александра находится именно в Александрии. Один из последних Птолемеев приказал расплавить золотой саркофаг, для того чтобы заплатить наемникам. Узнав об этом, жители Александрии были страшно разгневаны. Они убили правителя, а тело Македонского поместили в саркофаг из горного хрусталя.

На протяжении всех последующих веков в Александрии происходили ожесточенные религиозные столкновения. Саркофаг с телом полководца бесследно исчез, но разного рода слухи неизменно подогревают интерес к этому таинственному захоронению.

Так, в 1850 году Александрия была взбудоражена сообщением, что привратник русского консульства проник в подземелье мечети Наби Даниэль и через провал в стене увидел в хрустальном саркофаге тело молодого человека в золоченых одеждах и с царской короной на голове. Толпы александрийцев кинулись в эту мечеть, но, увы, ничего там не обнаружили.

Поиски могилы Александра продолжались и продолжаются до сих пор, хотя пока безрезультатно. Предполагают, что царь захоронен где-то в обширном районе древней Александрии, под которым находятся многокилометровые катакомбы и современные коммуникации.

Однако не стоит терять надежды. Может быть, хрустальный саркофаг Александра будет найден…

Часто к месту и не к месту мы восклицаем «эврика!», не слишком задумываясь о значении этого слова и еще менее о том, откуда пришло оно в наш язык. В переводе с древнегреческого «эврика» означает «я нашел!» Сорвалось это восклицание с губ великого ученого и изобретателя Архимеда (287–212 до н. э.) и с тех пор понятно каждому без перевода. Так что же открыл, нашел Архимед, чтобы закричать на весь мир: «Эврика!»? Может быть, вы знаете, а может быть, нет.

Но, прежде чем открыть этот маленький секрет, давайте вспомним самого Архимеда.

Архимед родился в городе Сиракузы на острове Сицилия. Его отец был астроном и математик. С детства Архимед полюбил мир чисел. Он научился доказывать теоремы высшей геометрии методом интегралов и производных, почти на два тысячелетия опередив Ньютона и Кеплера! Безусловно, это был гений. Он являл собой редчайшее сочетание теоретика и изобретателя. Ему принадлежит много открытий в науке, которыми мы пользуемся до сих пор. Уже тогда он знал о силе пара и уже тогда пытался создать (а может быть, и создал!) такие орудия, из которых посредством пара выбрасывались бы особые метательные снаряды. Архимед изобрел рычаг, и, разгадав головоломку центра тяжести, с полным основанием мог заявить: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир!»

Вот какие слова нашел для определения этого математического гения греческий писатель Плутарх:

«Архимед был человеком такого возвышенного образа мыслей, такой глубины души и богатства познаний, что к нуждам повседневной жизни относился с полным равнодушием и пренебрежением. Все силы он посвящал решению труднейших задач. Решая их, он всегда умел добиться предельной краткости, простоты и изящества. Есть люди, которые приписывают это его природному дарованию, но более правы те, кто считает, что легкость и изящество у него — результат огромного труда. Собственными силами едва ли кто найдет предлагаемое Архимедом доказательство, но стоит понять его суть — и вот уже представляется удивительным, как это ты сам сразу не догадался, как это ты сам его не открыл. И поневоле хочется верить баснословному рассказу, будто Архимед был тайно очарован какой-то богиней, не покидавшей его ни на миг, и потому забывал о пище и о питье, забывал мыться в бане, и его силой приходилось туда тащить, но и в бане он продолжал думать о своем и чертил геометрические фигуры на золе очага. Вот каков был Архимед!..»

А теперь вернемся к тому открытию, которому мы обязаны появлением в русском языке звонкого слова «эврика!»

Однажды сиракузский правитель заказал придворному мастеру сделать золотую корону и дал ему для этой цели девятнадцать фунтов золота. Но царь знал, что мастер нечист на руку, а потому решил проверить, не подмешал ли он в золото серебра. Царь позвал к себе Архимеда, вручил ему готовую корону и попросил определить, сколько в ней золота и сколько серебра. Архимед долго бился над этой задачей, пока вдруг, сидя в ванне, не открыл свой знаменитый закон. Ну-ка, вспомните его! Ну конечно же: всякое тело, погруженное в воду, теряет в весе столько, сколько воды, оно вытесняет! От этого открытия Архимед пришел в такой восторг, что, забыв обо всем на свете, в том числе и о приличиях, голый побежал по улицам города, выкрикивая: «Эврика! Эврика!»

Ну а уж затем ученый быстро выполнил задание сиракузского царя. Сначала он взвесил золотую корону в воздухе, а потом в воде. Допустим, в воздухе она весила девятнадцать фунтов, а в воде восемнадцать, то есть потеряла в весе один фунт. Но Архимед сделал больше: он взвесил еще и воду, которую вытеснила корона, — она тоже весила один фунт. Архимед повторил такие же опыты много раз с серебряными, железными и прочими предметами, и каждый раз результат оказывался одним и тем же.