Олег Дрожжин - Сухопутные крейсера

Схема белофинских укреплений на Карельском перешейке: 1 —линия Маннергейма, 2 — передовая и промежуточная укрепленные полосы, 8 — отдельные укрепленные опорные пункты перед линией Маннергейма, 4 — позиции прикрытия, 5 — береговые батареи, 6 — финский командный пункт, 7 — места, затопленные водами Саймаанского канала, 8 — новая граница между СССР и Финляндией, 9 — старая граница.

В восемь тридцать канонада стихла. Артиллерийская подготовка закончилась. Но тишина продолжалась только минуту и сменилась мощным гулом танковых моторов. Через границу хлынула стальная волна сухопутных крейсеров. За нею шла пехота, за пехотой артиллерия.

Все ожидали, что противник встретит наступающих огнем пулеметов и орудий. Но врага не было. Везде попадались признаки поспешного бегства. В помещениях финских застав беспорядок. На столах недоеденная пища. В одной офицерской комнате стояла только что открытая бутылка вина, из нее не успели выпить ни капли. Когда заглянули в шкаф, то под висевшей одеждой нашли спрятавшегося белофинна. Его взяли в плен.

Скоро дала себя почувствовать финская природа. Одна из наступающих частей в полукилометре от границы встретила обширное болото. Поросшее мхом и прикрытое снегом, оно казалось твердой землей. Но люди стали вязнуть в нем до колен, а лошади и пушки — по самое брюхо. Мучились, мучились и увидели, что болото непроходимое. Пришлось взяться за постройку бревенчатого настила. Перебрались через болото только к вечеру.

Таких болот в дальнейшем попадалось немало.

Танки, двигаясь по дорогам, наталкивались на завалы из огромных сосен. Тогда машины сползали с дороги и обходили завалы лесом, ломая деревья. В некоторых местах по сторонам дороги лежали болота. Тогда завалы приходилось разбирать. Дело это оказалось не простым. Только потянешь дерево, и вдруг сильнейший взрыв: в завалах скрывались мины. От их взрывов появились первые раненые и убитые.

Попадались мины в большом числе и на дорогах и в лесу на тропах. Прикрытые соломой, землей, снегом, они были почти незаметны, но нажмет танк гусеницей или человек ногой и… бах! — взрыв.

Чтобы погубить побольше красноармейцев, финны пускались на всякие уловки. Вот лежит на снегу револьвер или стоит у столба велосипед. Кажется, что револьвер потерян, а велосипед оставлен в спешке. Ничуть не бывало! Тут хитрость: каждая вещь тонкой проволокой соединена с укрытой в земле миной, стоит только на полсантиметра сдвинуть «находку», и неминуемо следует взрыв.

Или вот еще. Идут бойцы. Сжимают винтовки в руках. Глазами прощупывают все впереди. Нигде никого. И вдруг одиночный сухой выстрел. Кто-то из своих упал. Снег оросился кровью.

Откуда выстрел?

Осматривают бойцы каждый кустик, каждую кочку. Если бы где притаилась мышь, и ту бы нашли, а врага нет.

Такие загадочные выстрелы повторялись часто. Тогда обратили внимание, с какой стороны пули проникают в тело. И выяснилось, что выстрелы делаются с тыла и как будто сверху. Стали осторожно присматриваться к вершинам елей и сосен. И на одном дереве у ствола высоко над землей обнаружили финского снайпера. Пустили в него меткую пулю. Белофинн свалился вместе со своим автоматом.

Тайна загадочных выстрелов была раскрыта. О ней сообщили по всему фронту.

Таких стрелков, сидевших на деревьях, противник оставлял немало. Красноармейцы прозвали их «кукушками».

Белофинны отошли от границы недалеко, на один-два километра, и скоро начали оказывать сопротивление наступающим частям. То здесь, то там из замаскированных точек открывали сильнейший пулеметный, а иногда и орудийный огонь. Начались первые стычки. С утра светило солнце, синело небо, потом наползли с запада тяжелые тучи, усилился ветер, повалил мокрый снег.

Давление на врага с нашей стороны было сильным, и он нехотя медленно отступал. К вечеру в наши руки перешло несколько деревень. Впрочем, это были уже не деревни, а только догорающие остатки домов. На улицах и во дворах валялись полусгоревшие коровы и свиньи.

Белофинны сжигали деревни, чтобы в зимнюю стужу лишить наших бойцов крова над головой, уничтожали скот, чтобы не досталось нам и куска пищи, а если и оставляли что съедобное умышленно, то обязательно все отравляли.

Танки везде и всюду оказывали пехоте огромную помощь.

Был в первый день такой случай. Один из наших стрелковых батальонов так увлекся преследованием противника, что не заметил, как оторвался от своего полка километра на два или на три. Белофинны этого только и хотели. Возле деревни Карвала они окружили батальон и яростно застрочили по нему из пулеметов и автоматов. Батальон неожиданно для себя попал в огневой мешок. Белофинны надеялись уничтожить его до последнего человека. Батальон залег на небольшой высоте и организовал круговую оборону. С каждым часом положение становилось все тяжелее. Боеприпасы быстро истощались. И бойцы, мужественно отбиваясь от наседавшего врага, с печалью думали, что этот день будет последним в их жизни. Однако на помощь к ним уже спешила танковая рота.

Командир роты лейтенант Хохлов успел за полдня познакомиться с хитростями белофиннов. Он знал, что все дороги минированы, преграждены завалами, и потому повел танки напрямик через лес. Застонали деревья, заохали под тяжелыми стопами механических чудовищ. Лес наполнился шумом и треском. Позади танков оставался настоящий бурелом. Такое раньше бывало только в сказках про великанов.

Попадались танкам на пути болота. Их своевременно замечали и обходили. Короткий зимний день угасал. Из лесной чащи выползали сумерки. Лейтенант Хохлов расстроился: как в темноте отыскать свою пехоту? Можно ошибиться и обстрелять своих же.

Тут разведка донесла, что впереди слышится частая пулеметная стрельба. Пошли на шум боя и скоро очутились на опушке леса. Сквозь триплекс видно, как на расстоянии метров пятисот горит деревня. Направились к ней. Но здесь произошла крупная неприятность: головной взвод попал в болото. Машины так увязли, что сами выбраться не могли, пришлось их вытаскивать на буксире.

Вдруг по стенкам забарабанили пули. Откуда стреляют? Справа на высотке заметили пехоту, но никаких вспышек выстрелов там не было. Решили этой пехоты пока не трогать. Повели наблюдение влево. Увидели на краю леса три отдельных домика. В их темных окнах дрожали огненные язычки. Танки обстреляли домики из орудий. От метких снарядов полетели вверх бревна.

Двинулись к высотке. Нужно было выяснить, чья там пехота. Огонь по танкам усилился. Но пехота с высоты не стреляет, по-видимому, там были наши люди. Чтобы убедиться в этом окончательно, на разведку отправился бригадный комиссар Кулик. Выбравшись из своего танка, он осторожно пополз к высотке. Кругом свистели пули. Стало почти совсем темно. На высотке действительно оказались свои. Выяснив расположение батальона и белофиннов, Кулик вернулся и сообщил обо всем Хохлову. Командир роты быстро составил план действий, и все машины ринулись в атаку на белофиннов. Часть танков обходила высоту с востока, другая часть — с запада. Башенные стрелки действовали во всю огневую мощь своих машин, пуская в противника то осколочные гранаты, то пулеметные очереди. Изо всех сил старались и механики-водители, норовя давить врага гусеницами. За танками кинулась пехота. Уж и хотелось же красноармейцам дорваться до врага и познакомить его со штыком и прикладом, да не пришлось!