Александр Никонов - Эволюция на пальцах

Исключение — Африка, по большей части населенная людьми каменного века, которую европейцы просто не успели колонизировать и развить по образцу Северной Америки и Австралии: эволюция цивилизации вступила в другой этап развития, эпоха колоний закончилась. Теперь таким регионам нужно самим догонять развитые страны без помощи колонизаторов.

Итак, колонизация — это жёсткое цивилизаторство, насильственное технологическое и социальное окультуривание отсталых народов. Антиколонизация — это обратное явление: процесс варваризации, когда на цивилизацию нападают менее развитые сообщества и высокая культура гибнет. Но, по счастью, не полностью! Она гибнет как зерно, брошенное в почву, — потом прорастая новым ростком.

Поясню.

Много раз в истории нашей планеты случалось одно и то же — на равнинах плодородных рек вырастали великие города и огромные империи. В этих городах могло быть до миллиона жителей. И это до нашей эры, тысячи лет назад! Таким, например, был знаменитый Вавилон, потрясавший воображение современников. Уже давно не существует на свете этой жемчужины древнего мира, огромный Вавилон канул в небытие, но память о нем человечество хранило веками — так же как потом память о великом Риме. Память пережила город.

Понятно, почему Вавилон и другие древние мегаполисы так потрясали воображение современников. Потому что вокруг простирался мир Деревни, простой быт которой не менялся столетиями и не сильно отличался от поселения каменного века. Невысокие лачуги, примитивные орудия труда, простая глиняная посуда, каждый день — одно и то же. Когда крестьянин из далекой провинции волею судеб попадал в гигантский мегаполис — он видел совсем другую жизнь и предметы, которые раньше и вообразить не мог. Гигантские постройки, рядом с которыми он сам себе казался песчинкой, фонтаны, красивые храмы и башни, взметнувшиеся в небо, замощённые каменными плитами проспекты, многоэтажные жилые дома. Вокруг привыкшего к неспешному существованию крестьянина бурлила событиями пёстрая жизнь — ходили необычные люди в разноцветных одеждах, гудели изобильные рынки с диковинными товарами, работали постоялые дворы, заведения, где можно было поесть и купить еду на вынос, глашатаи объявляли новости, было множество развлечений. Процветали ремёсла, учёные мужи задумывались об устройстве природы и выводили математические формулы, творили скульпторы и художники, музыканты и сочинители. Существовали библиотеки с десятками тысяч глиняных «книг».

Толстые городские стены Вавилона тянулись на десятки километров и в несколько рядов. Их окружали рвы с водой — настоящие искусственные реки, куда подавалась вода из Евфрата. Изнутри эти стены были выложены изразцовой голубой плиткой с изображениями людей и животных. Археологи начали раскопки Вавилона в позапрошлом веке и с удивлением обнаружили, что город, существовавший много тысяч лет назад, был больше, чем современный им Лондон. Можно только представить, насколько поражал великий Вавилон воображение людей древности. Современная Московская кольцевая автомобильная дорога, опоясывающая город, имеет длину чуть больше ста километров. Внешняя стена, опоясывавшая Вавилон, была длиной в девяносто километров. Вавилон был размером с огромный современный мегаполис!

На строительство вавилонских стен потребовались миллиарды кирпичей. Для их производства должны были непрестанно работать несколько сотен (!) кирпичных фабрик, изготавливая десяток миллионов штук в год. Кирпичи в стенах скреплялись с помощью природного асфальта, а значит, существовала горнодобывающая отрасль. Грандиозный размах! Я с трудом удержался, чтобы не взять в кавычки слова «фабрика» и «отрасль», потому что слова эти несут привычный каждому читателю налёт современности и отзвук промышленной революции, но чем их заменить, я не знаю…

Куда же делась эта величайшая цивилизация древности?

Туда же, куда все другие развитые цивилизации — они были затоплены нашествием диких степных варваров.

Степной пояс Евразии, где обитали народности скотоводов-кочевников, переполнялся очень быстро, и потому жизнь никогда не была там лёгкой. Она выковывала жестоких людей-воинов. При перенаселении ареала обитания кочевники сначала воевали друг с другом. Потом среди племенных вождей находился один самый удачливый, который объединял под своим началом племена в огромное войско и уводил избыток агрессивной молодежи в жестокий завоевательный поход на империи, раскинувшиеся в поймах великих рек, — туда, где возвышались чудесные города. Это называлось переселением народов и случалось в человеческой истории чаще, чем хотелось бы. И это было чистым повторением обезьяньих нравов, только в больших масштабах — у приматов избыток молодняка тоже отделяется от стаи и уходит завоевывать новые территории обитания.

Людей и их психологию формирует среда. Суровая жизнь — суровые люди. Хорошая жизнь — хорошие люди. На просторах бескрайних степей и в предгорьях шел постоянный отбор людей по жёсткости и жестокости. Великие аграрные империи, где поколениями жили безропотные крестьяне, привыкшие к кнуту, где сильным и храбрым было только профессиональное войско, порождали народ в основном невоинственный, спокойный, а аристократию — привыкшую к комфортной жизни и развлечениям. Зато в Великой степи шел совсем другой отбор! Мальчишки там с детства не слезали с коней, стреляли из луков на ходу, проходили жестокие инициации и вообще довольствовались малым. Их жизнь можно было бы назвать нищенской, если бы у этих диковатых людей было понятие о нищете и настоящем богатстве. В своем суровом мире они с детства привыкли к смерти, к боли, гибель в бою считали почётной и даже завидной. В общем, я вам так скажу: когда жизнь скудная и паршивая, её не жалко и за родину отдать!

Часто бывало так, что самые агрессивные племена из каких-нибудь предгорий Алтая шли в завоевательный поход, и от них убегали другие степные племена, чуть менее дикие и агрессивные. И уже они, убегая, вторгались в пределы мирных аграрных царств, сея там смерть и разрушение. Одна волна гнала перед собой другую.

А дальше?

Посеяв смерть и разрушение, разорив города, кочевники становились хозяевами империи, её элитой — вместо прежней аристократии. Уцелевшие крестьяне работали теперь уже на них, обеспечивая новым завоевателям красивую жизнь. Да и интеллектуальный класс империи тоже начинал работать на безграмотных завоевателей — своих новых хозяев.

Постепенно империя приходила в себя от разрушений, восстанавливалась, залечивала раны, привыкала к новой аристократии, которая, как губка, впитывала в себя нравы и культуру побежденных. Своя-то культура у дикарей была микроскопическая! Они быстро привыкали к хорошей жизни, их сыновья и внуки уже делались грамотными, сведущими в искусстве и философии. И изнеженными. И вот уже через пару поколений потомки кочевых варваров становились образованными царями, строили храмы, собирали библиотеки, поощряли науки и искусства.