Валерий Губин - Я познаю мир. Философия

вырастают великие личности. Если не считать блаженство и абсолютную правду назначением человечества на земле, то нет ничего ужасного в том, что миллионы русских людей должны были страдать для того, чтобы смог писать Пушкин, чтобы смог быть выстроен Кремль и его соборы, чтобы Суворов и Кутузов одержали свои победы.

Константин Леонтьев защищает мораль сильных и ярких индивидуальностей, мораль героическую, — против морали утилитарной усредненной, безличностной. С одной стороны, он уважает барство; с другой — любит наивность и грубость мужика. Онегин, с одной стороны, а с другой — солдат Каратаев для него лучше того «среднего» мещанского типа, к которому прогресс сводил всех и сверху и снизу, и графа и пастуха.

Леонтьев ощущал себя пророком, жил в постоянном предчувствии всемирной революции, которая окончательно всех уравняет и погрузит Европу в серое и унылое существование. Сначала он надеялся, что подобная судьба минует Россию и она не пойдет по пути Запада, но в конце жизни увидел, что и в России наступает царство мещанства, связанное с бурным развитием капитализма..

Он предвидел многие беды, ожидающие Россию в будущем, призывал усиливать и укреплять государство, царскую власть, но все. его призывы остались неуслышанными.

Фридрих Ницше (1844—1900) — немецкий философ, родился в семье сельского священника. Поступил на филологический факультет в Бонне, потом перевелся в Лейпциг. Еще студентом опубликовал несколько работ по древнегреческой литературе. На последнем курсе его пригласили профессором классической филологии в Базельский университет. Так первый и последний раз студент стал профессором. Через год ему присвоили докторскую степень без защиты диссертации. Несколько лет он работал преподавателем, потом по болезни оставил службу.

Написал очень большое количество философских произведений. Основные работы: «Рождение трагедии из духа музыки», «Так говорил Заратустра», «Веселая наука», «Воля к власти», «Сумерки богов».

Всю жизнь он боролся со страшной болезнью, сильнейшими, до потери сознания, головными болями, которые преследовали его постоянно с 18 лет. Писал в те редкие часы, когда боль отпускала, и все-таки все время на людях держался весело, своим приме ром призывал других мужественно переносит невзгоды жизни,

Но такое постоянное напряжение в конце концов подорвало его психическое здоровье и последний десять лет жизни Ницше провел в сумасшедшем доме.

По общему духу своих рассуждений Ницше удивительно похож на Леонтьева, жили они примерно в одно время, но, как ни странно, совершенно не знали друг о друге. Ницше с тех же аристократических позиций выступил против обыденной мещанской морали, которая, по его мнению, проявляется в двух формах — в морали христианской и морали социалистической.

Христианство — это восстание рабов морали, христиане призывают любить человека только за то, что он человек, каким бы он ни был мелким, слабым, духовно тщедушным и завистливым. Христианская религия сострадания коверкает и искажает человеческий образ. В человеке, по мнению Ницше, соединены воедино тварь и творец, в человеке есть материал, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель. Наше сострадание относится к «твари в человеке», к тому, что должно быть сформовано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, — к тому, что страдает по необходимости и должно страдать.

Нужно любить не ближнего, как призывает христианство, а дальнего — того, кто, усиливаясь и преображая себя, еще только станет человеком. Современный человек — это только путь к настоящему человеку, к сверхчеловеку. А христианская мораль, как и социалистическая, воспитывает людей слабых, которые притом гордятся своей слабостью и ничтожностью. Они никогда ничем не рисковали — ни здоровьем, ни капиталом, ни свободой, никогда не решались ни на какой поступок. Как же может среди них появиться человек, подлинная личность?

Эти мелкие, невзрачные люди полны злобной зависти ко всему красивому, умному, талантливому. Они бы с удовольствием всех равняли, чтобы никто не выделялся, чтобы все жили одинаково: пусть бедно и одинаково плохо; зато никому не нужно будет завидовать.

О подобного рода идеологии писал еще Маркс, называя «Казарменным коммунизмом». Такие коммунисты видят свою цель в том, чтобы все всем раздать поровну, все разделить, а то, что разделить нельзя, например талант, — уничтожить.

Ницше предсказывал появление такого строя в XX веке, когда мелкие, завистливые и злобные души придут к власти и начнут переустраивать мир по-своему.

Их стадную мораль, рекомендующую никому не высовываться и жить, как живут все, Ницше называл аморализмом. Истинная мораль — это мораль аристократическая, это мораль человека, который попирает ногами презренное благополучие. Если человек знает, зачем живет, ему безразлично, как он живет, не к счастью стремится человек. Свободный человек, но еще более свободный дух, полушутливо-полусерьезно писал он, попирает ногами то презренное благополучие, которое видят в своих мечтах торгаши, христиане, коровы, женщины, англичане и прочие демократы. Свободный человек — воин.

Свободный человек — это человек, который любит своих врагов, это сильная личность, готовая принять на себя всю тяжесть мира и считать себя ответственной за все зла и несчастья, происходящие с людьми.

Николай Александрович Бердяев (1874—1943) — самый известный на Западе русский философ, человек огромного литературного и философского таланта, мыслитель яркий, эмоциональный, фанатик свободы и вечный обличитель всяческих форм насилия над человеком. Обладал большим личным мужеством — перед высылкой из СССР в 1922 году беседовал в ЧК с самим Дзержинским и отстаивал свои убеждения.

Основные работы Бердяева, оставившего большое наследие: « СМЫСЛ творчества», «Философия свободы», «Смысл истории», «О назначении человека», «О рабстве и свободе человека».

Умер в эмиграции, в пригороде Парижа, за своим письменным столом.

Двадцатый век показал всю несостоятельность той просветительской морали, которую подвергали критике Достоевский, Леонтьев, Ницше и которая предлагала любить человека только за то, что он человек, которая провозглашала, что «человек — это звучит гордо!» Образованные и внешне интеллигентные люди под влиянием оголтелой пропаганды жгли книги, изгоняли профессоров из университетов, строили лагеря, травили инакомыслящих, т. е. вели себя отнюдь не как люди, а скорее как животные. Просветительская мораль не давала никакого иммунитета против превращения людей в животных. Еще Достоевский писал, что если поскрести ногтем современного так называемого интеллигента, то из-под его благообразной внешности может выглянуть звериная морда. Морда и выглянула, да еще такая, что вся европейская цивилизация содрогнулась. По жестокости, по массовым убийствам XX век превзошел все остальные века истории.