Сергей Нечаев - Мировая история на пальцах

Болеслав Прус польский писатель

Подсудимые держались твердо, особенно Джордж Болейн. Несмотря на это, помимо «преступлений», перечисленных в обвинительном акте, им было поставлено в вину то, что они издевались над Генрихом и поднимали на смех его приказания (по-видимому, речь шла о критике Анной и ее братом баллад и трагедий, сочиненных королем).

Короче говоря, исход процесса был предрешен. Анна не сделала никаких признаний, но была приговорена, как ведьма, к сожжению или обезглавливанию (на выбор короля).

В обвинительном акте утверждалось, что существовал заговор с целью лишить короля жизни. Анне инкриминировалась преступная связь с придворными Норрисом, Брертоном, Вестоном, музыкантом Смитоном и, наконец, ее братом Джорджем Болейном, графом Рочфордом. В обвинительном заключении говорилось, что изменники вступили в сообщество с целью убийства Генриха, и что Анна обещала некоторым из подсудимых выйти за них замуж после смерти короля. Пятерым «заговорщикам», кроме того, вменялись в вину принятие подарков от Анны и даже ревность друг к другу, а также то, что они частично достигли своих злодейских замыслов, направленных против монарха. В обвинительном акте говорилось:

«Король, узнав обо всех этих преступлениях, бесчестиях и изменах, был так опечален, что это вредно подействовало на его здоровье».

Очень деликатным был вопрос о «хронологии»: к какому времени отнести воображаемые измены Анны Болейн?

В зависимости от этого решался вопрос о законности ее дочери Елизаветы, имевший столь большое значение для престолонаследия. Генрих VIII, в конце концов, сообразил, что неприлично обвинять жену в неверности уже во время медового месяца, что его единственная наследница Елизавета будет в таком случае признана дочерью одного из обвиняемых — Норриса (поскольку брак с Екатериной был аннулирован, их дочь Мария не считалась законной дочерью короля). Поэтому судье пришлось серьезно поработать над датами, чтобы не бросить тень на законность рождения Елизаветы и отнести мнимые измены ко времени, когда Анна родила мертвого ребенка.

Судьи не погнушались даже обвинить Анну в кровосмешении с собственным братом (под этим, видимо, подразумевалось то, что он присел однажды на постель своей сестры).

Генрих был неумолим, и процесс против «заговорщиков» повели с такой поспешностью и с такими нарушениями самых обыкновенных судебных формальностей, что Анна даже ни разу не видела своих обвинителей. Ей удалось добиться от бывшего супруга лишь одной «милости»: костер ей был заменен эшафотом.

Джордж Болейн сложил голову на плахе через два дня после суда. Зрителей собралось почти 2000 человек.

19 мая 1536 года взошла на эшафот и Анна, до последней минуты пребывая в безумной надежде на то, что Генрих лишь испытывает ее. Меч палача положил этой надежде конец…

Накануне она спрашивала, не будет ли ей больно. Она еще добавила, что палачу будет не так трудно управиться со своей работой, ведь у нее такая тонкая шея. Говоря так, она точно знала, что обо всем этом тут же передадут королю.

В своей предсмертной речи Анна сказала лишь, что теперь нет смысла касаться причин ее смерти. Она крикнула:

— Люди, я просто подчиняюсь закону, который осудил меня! Я прощаю судей и прошу Господа позаботиться о моей душе!

После этого она совершенно спокойно добавила:

— Я не обвиняю никого. Когда я умру, помните, что я чтила нашего доброго короля, который был очень добр и милостив ко мне. Вы будете счастливы, если Господь даст ему долгую жизнь, так как он одарен многими хорошими качествами: страхом перед Богом, любовью к своему народу и другими добродетелями, о которых я не буду упоминать.

Казнь Анны была отмечена одним новшеством. Во Франции было распространено обезглавливание мечом, и Генрих VIII решил также внедрить меч взамен обычной секиры, а первый опыт — провести… на собственной жене. Правда, не оказалось достаточно компетентного эксперта — пришлось выписывать нужного человека из Кале. Палач был доставлен вовремя и оказался знающим свое дело специалистом.

Короче, эксперимент прошел успешно.

Генрих VIII любил поступать по закону, но понимал он законы весьма специфически: их необходимо было быстро приноравливать к желаниям короля. Доктор богословия и архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер, выполняя приказ Генриха о разводе с Анной Болейн, формально совершил акт государственной измены.

Почему?

Да потому, что, согласно действовавшему акту о престолонаследии 1534 года, государственной изменой считалось всякое «предубеждение, оклеветание, попытки нарушить или унизить» брак Генриха с Анной. Немало католиков лишилось головы за попытку «умалить» любым способом этот брак, ныне объявленный Кранмером недействительным. В новый акт о престолонаследии 1536 года была включена специальная статья, предусматривавшая, что те, кто из лучших мотивов недавно указали на недействительность брака Генриха с Анной, невиновны в государственной измене. Однако тут же была сделана оговорка, что аннулирование брака с Анной не снимает вины с любого, кто ранее считал тот брак не имеющим законной силы. Вместе с тем было объявлено государственной изменой ставить под сомнение оба развода Генриха — и с Екатериной Арагонской, и с Анной Болейн.

Ничего не понятно?

Не страшно.

Главное, что теперь во всем был полный порядок. Но это еще не все. За Анной отправится на эшафот и сам Кранмер (после восстановления католицизма, уже при Марии Тюдор, он был обвинен в государственной измене и сожжен на костре, как еретик).

Когда раздался пушечный выстрел, извещающий, что голова Анны Болейн скатилась на доски эшафота, нетерпеливо ожидавший казни король весело закричал:

— Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!

Брак короля с Джейн Сеймур был заключен в тот же день.

А потом у него были еще три жены, и пятая из них, Екатерина Ховард, оказалась двоюродной сестрой Анны Болейн, и она тоже кончила жизнь на плахе по обвинению в супружеской неверности.

Ирония судьбы здесь состоит в том, что через 22 года после того, как Анна Болейн поднялась на эшафот, на престол Англии взошла и на протяжении 45 лет твердой рукой правила ее дочь, одна из самых величественных правительниц, Елизавета I Английская, чье огромное историческое значение для судьбы Англии и Европы известно всем, кто хоть немного интересуется историей.

Если с началом Средневековья все более или менее понятно (им, напомню, считается крушение Западной Римской империи 4 сентября 476 года), то относительно конца Средневековья у историков нет единого мнения. Тут имеется множество вариантов: предлагалось считать таковым падение Константинополя (1453 год), открытие Америки (1492 год), начало Реформации (1517 год), начало английской революции (1640 год), конец Тридцатилетней войны и т. д. А, например, сторонники так называемого «долгого Средневековья» вообще считают окончанием Средневековья, повлекшим за собой серьезные изменения во всех слоях европейского общества, Великую французскую революцию конца XVIII века.