Леонид Савельев - Следы на камне

Радиоактивные вещества, находящиеся под землей, непрерывно выделяют тепло, разогревают лаву, на которой лежат материки. Из-за этого лава разогревается так сильно, что расплавляется. Если бы она продолжала и дальше нагреваться и тепло никуда не уходило из нее, она в конце концов расплавила бы и материки. К счастью, этого не случается. Когда лава, подстилающая материки, расплавляется, она начинает отдавать свое тепло той части земной коры, которая всего тоньше, — морскому дну. Так она постепенно освобождается от избытка теплоты. А избавившись от избытка теплоты, она начинает густеть, затвердевает. Но проходят миллионы лет, снова радиоактивные вещества заставляют внутренность Земли расплавиться, и снова все повторяется с начала.

Так лава, подстилающая материки, периодически то разжижается, то снова густеет. А от этого на поверхности Земли происходят великие перемены.

Пока подстилка материков плотна, материки вдавливаются в нее неглубоко, они как бы выперты вверх, — это время высокого стояния материков; океан не может залить их, на Земле много свободной от воды суши.

Но вот подстилка материков начинает медленно расплавляться, и материки так же медленно начинают погружаться в нее все глубже; материки опускаются на километр или на полтора, и океан заливает их низменные части; это время низкого стояния материков, время, когда океан заливает их окраины и тут образуются мелководные моря; время это тянется очень долго.

Но вот подстилка материков освободилась от избытка тепла и вновь загустела. Материки снова всплывают наверх, океан отступает. Вместе с тем земная кора, которая теперь уже слишком просторна для освободившихся от тепла внутренних частей Земли, начинает сжиматься. Разные участки коры начинают со страшной силой давить друг на друга. Разражается геологическая революция: пласты коры сминаются, как воск, и там, где имеются неустойчивые полосы, которые прежде были покрыты мелководными морями, там теперь выпучиваются горы.

Круг завершен. Начинается новый круг.

Наше теперешнее время, в которое мы живем, это в геологическом смысле спокойное время, вернее — начало спокойного периода. Последняя геологическая революция произошла сравнительно недавно. Сейчас материки стоят еще высоко, на Земле много суши; горы постепенно, под воздействием рек и ветров, понижаются.

Но нашим потомкам предстоит неизбежно — если только эта теория верна — пережить постепенное опускание материков, наступление океана и потом, через много миллионов лет, новый подъем материков и рождение новых гор.

Такова эта теория, объясняющая и возникновение гор, и те нарушения, которые мы находим в порядке залегания пластов, и наступления и отступания океана, и связь между всеми этими событиями.

И эта теория, как и та, которую мы изложили прежде, объясняет все явления одной причиной: изменением температуры во внутренних частях Земли. Но эта теория, в отличие от прежней, совсем не утверждает, что Земля все время холодеет, постепенно и бесповоротно стареет. Наоборот, выходит, что в Земле благодаря радиоактивным веществам время от времени накапливается избыток теплоты. Все те перемены, которые происходят на поверхности Земли, и вызываются этим избытком теплоты, избытком сил. Земля еще молода, складки на ее лице то появляются, то вновь разглаживаются. Земная кора не все время сморщивается, она время от времени вновь растягивается.

Земная кора то сжимается, то вновь расправляется. Земля точно пульсирует. За всю земную историю мы можем насчитать немного ударов этого пульса. Между ними огромные, на много миллионов лет, паузы. Мы живем сейчас как раз при начале одной из таких пауз.

История человечества развертывается в сравнительно тихое и спокойное время, она совпала с геологической паузой. Но даже и это время нельзя назвать вполне спокойным. История Земли не останавливается никогда. И бывают случаи, когда она властно врывается в человеческую историю, в жизнь людей.

«…Мы с женой спали в крайней комнате, а рядом с нами находилась детская, где спали наши мальчики. Ночью нас разбудил страшный толчок, который сбросил нас с постелей. Едва я немного опомнился (мне уже не впервые приходится переживать землетрясения, я восемь лет живу около Мессины), я схватил одеяло, закутал жену и бросился, таща ее за собой, к выходу. Все кругом нас качалось, пол то поднимался, то опускался, весь дом точно вращался. Дверь тряслась и скрипела. Это длилось секунд двадцать пять — тридцать, может быть — больше, не знаю. Затем колебания как будто прекратились. Я стал звать детей. В эту минуту вся передняя стена дома рухнула, и нас с женой накрыла, как палаткой, обвалившаяся крыша.

Я закричал. Младший сын мой ответил: „Папа, не бойся, мы живы…“

Их спасло то, что в комнате стоял огромный шкаф, железная балка упала как раз на него и удержала потолок.

Служанка наша спала в маленькой комнате, смежной с кухней. Минут за десять до катастрофы ее разбудило неистовое мяуканье кошки, которая бросалась на стены и царапала их. Служанка пошла на кухню успокоить кошку, и в этот-то момент ее застало землетрясение. Свеча выпала у нее из рук. Опомнившись, она снова зажгла свет и пошла помогать нам.

Следы землетрясения.

Мы вышли во двор. Со всех сторон рушились стены соседних домов…

Когда раздался новый удар, — мне кажется, что их было три, но, право, я не в состоянии сказать это наверно, так все у меня смешалось в голове, — все кругом сразу наполнилось страшным грохотом падающих домов и подземным гулом. Затем наступило секунд тридцать пять — сорок, — может быть, минута, не знаю, — какого-то невероятного молчания, какой-то неистовой тишины, и вдруг раздался такой вопль, такой хор человеческих криков, воя и плача, и вопля о помощи, который покрыл грохот вновь начавших падать стен.

Отовсюду неслись крики: „Помогите, ради бога, помогите! Папа, где ты?.. Мама!..“

В нашей деревеньке было около пятисот жителей, из них погибло больше половины.

К семи часам утра стали показываться беглецы из города, из Мессины. Подоспела помощь, и оставшиеся невредимыми пошли спасать засыпанных землей.

Мне довелось спасти одного старика, которого целиком засыпало землей. Но он остался жив: на него упал стол и закрыл верхнюю половину туловища. Его дочь прибежала ко мне и с плачем умоляла отрыть отца. Я сейчас же побежал с ней. Спрашиваю ее: „Как зовут отца?“ — „Франческо“. Я принялся, кричать: „Франческо, Франческо, где вы?“ Слышу — стон. Опять кричу: „Можете вы сказать нам, где ваша голова?“ Опять стон. Вдруг видим — откуда-то просовывается старый корявый палец. Ну, тут мы принялись откапывать. Осторожно отколупывали ножом землю, чтобы слой земли и камней не обвалился снова и не раздавил старика совсем. Так мы откопали его почти целиком, только ноги еще были в земле. И тут я вижу, что если дальше копать, все непременно обвалится и придавит. Как быть? Тогда я говорю старику, чтобы он потерпел: откапывать дальше никак нельзя, — попробуем его вытянуть. Взяли под мышки и стали вытягивать из обломков. Франческо кричал, потому что ему было очень больно, ноги в кровь ободрало. Зато мы его вытянули живым.