Леонид Савельев - Следы на камне

Эту сушу, образовавшуюся из речных отложений, зовут дельтой.

Ленинград построен как раз на такой дельте; большая часть его раскинулась на островах, выросших из речного дна, на Васильевском, Петроградском и Кировских островах.

Не только реки и ветры работают над созданием геологического архива, этим же делом заняты морской прибой и морские течения. Волны, бьющие в берег, непрестанно разрушают его, размельчают, и уносят обломки горных пород. Морские течения увлекают с собой огромные количества мути и отлагают ее где-то на дне океана.

Наконец, в этой же работе участвуют и ледники. Ползучий лед движется огромной лентой; ледяной язык оглаживает все выступы, шлифует и обдирает скалы, захватывает камни и пески и несет их вниз; точно гигантские грабли, загребает ледник все, что встречает на пути, и отдает в конце концов свою добычу морю.

Ледник хребта Иныльчека в Тянь-Шане. Ледяной язык шлифует и обдирает скалы, сглаживает все выступы.

Реки, ветры, морские течения, прибой, ледники — все они делают одно дело: все они стремятся сгладить Землю, превратить ее в однообразную, точно выглаженную утюгом равнину. Но если бы даже они и не работали так неутомимо, все равно сглаживание выступов продолжалось бы.

Оно продолжалось бы потому, что жар и мороз все равно расшатывали бы скалы, заставляли их трескаться и осыпаться. Все равно горные породы, соприкасаясь с воздухом, не убереглись бы от разрушительных химических воздействий, а живые существа, в особенности бактерии, продолжали бы разрыхлять поверхность Земли.

Каиндинский хребет Тянь-Шаня. От смены жары и морозов скалы трескаются и осыпаются.

Но, конечно, если бы ветер и вода ослабили свою работу, сглаживание Земли шло бы гораздо медленнее. Оно и сейчас идет так тихо, что мы его обычно не замечаем. Наша жизнь слишком коротка, чтобы мы могли увидеть это своими глазами. Как бабочка-однодневка не видит смены весны летом, а лета осенью, — не видит этого просто потому, что жизнь ее длится всего один день, — то и мы не улавливаем изменений Земли, потому что живем слишком короткий срок.

Мы не замечаем непрерывной работы великих разрушителей земной коры, но результат их работы истает перед нами воочию каждый раз, когда мы рассекаем поверхность Земли, его нельзя не заметить.

Взгляните на крутой обнажившийся берег реки (стр. 6 Леонид Савельевич Савельев Следы на камне Научная редакция академика В. А. Обручева ) или взгляните на срезанные точно бритвой склоны холмов, обступивших железную дорогу. Эти холмы были прежде цельными, но их пришлось рассечь надвое, прорубить между ними узкий проход, чтобы проложить между стенами холмов рельсы.

Внутреннее строение холмов обнажилось, и вы видите, из чего состоит холм.

В самой нижней части обрыва видите вы твердые каменные породы; немного выше они разбиты многочисленными трещинами и распадаются на кусочки; еще выше обломки камня перемешаны уже с рыхлой землей, песком или глиной; а на самом верху виден слой серой или черной почвы, пронизанной корнями деревьев, трав и цветов, — слой растительной земли.

Внизу — каменная толща, сверху — рыхлая земля.

Вы видите, что холм состоит из пластов разных цветов и разной крепости; эти пласты наложены друг на друга, как листы бумаги, взгроможденные друг на друга кипой; они лежат, точно наваленные временем документы.

Вы видите перед собой геологический архив. О чем же может поведать этот архив?

На первый взгляд кажется: геологические документы не могут ни о чем рассказать, они не содержат никаких знаков прошлого. Ведь рукописи и грамоты, хранящиеся в историческом архиве, исписаны человеческой рукой, содержат надписи; в земных пластах, конечно, ничего подобного не найти. Геологические документы напоминают скорее чистые листы. А по таким неисписанным, пустым листам разве можно что-нибудь узнать?

Но так кажется только на первый взгляд.

Ведь если бы в исторический архив попал неграмотный человек, ему бы тоже ничего не сказали все хранящиеся там документы. Для него они были бы все равно что пустые. И так было бы не только для неграмотного, но вообще для каждого человека, незнакомого с историей. Потому что расшифровка и чтение исторических документов требует специальных исторических знаний, исторической грамотности.

Так же обстоит дело и с геологическими документами. Они повествуют о многом. Но чтобы прочесть их, нужно быть геологом.

Историки, разбирающие древние рукописи, выработали много приемов, как узнать по виду документа, даже не читая его, подлинный ли это документ или фальшивый, древний или сравнительно новый, в какой стране был он написан. Обо всем этом говорит прежде всего сам материал документа — бумага и чернила. Ведь в разные времена пользовались разной бумагой, писали чернилами разного состава; кроме того, время накладывает свой отпечаток на все, — бумага от времени истончается, чернила выцветают. Так что опытному историку достаточно только бросить взгляд на документ, пощупать его рукой, чтобы сразу догадаться о многом.

Вот это-то умение по материалу документа, по виду его узнавать происхождение документа, — это умение для геолога еще важнее, чем для историка.

Историка, нашедшего старинную рукопись, интересует прежде всего, кто и когда составил эту рукопись. Он ищет подпись и дату. И геолог, исследуя земной пласт, ищет ответа на эти же вопросы. Он хочет узнать, благодаря чьей работе, когда и при каких обстоятельствах составился этот пласт. Геолог ищет подписи и даты.

Какие же подписи можно найти в слоях земли? Подписи ветров и прибоя, подписи рек и морских течений и подписи ледников.

Вот слой, весь исчерченный рябью, точно подернутый легкой зыбью. Что это значит? Это окаменевшая подпись набегавших тут когда-то бесконечной чередой морских волн, — подпись прибоя.

Вот слой, залегший косо, тянущийся узкой, длинной, извивающеюся полосой. Это подпись реки.

Река Ворскла, недалеко от Полтавы на Украине. Если когда-нибудь эта река пересохнет, тут останется ее след — длинная узкая извивающаяся полоса наносов — «подпись реки».