Александр Казанцев - Ступени грядущего

Знание открывается не тем, кто с близорукой корыстью тянется к нему захватывающей рукой. Знание в полной мере раскрывается лишь перед теми, кто одержим великой и благородной, неуемной и зовущей вперед жаждой знания, которая подарила человечеству силу и разум, пар и электричество, металл и пластмассу, радио и телевидение, электронный мозг, атомную энергию, великие идеи коммунистического общества.

Человек, вступив в космос, уже побывав в нем, стоит на пороге самых удивительных открытий, которые прежде всего отзовутся на самой Земле, на жизни ее людей. Именно потому удовлетворение неуемной нашей жажды знания становится характерной чертой страны строящегося коммунизма, совершившей посылкой человека в космос подвиг, достойный коммунистического общества.

Вспоминается мне Ватикан. Вдоль средневековых стен рядом с зеркальными витринами современных магазинов Рима прогуливаются папские гвардейцы в опереточных формах, жгучеглазые девушки з юбках абажурчиками и монахи, подпоясанные вервием…

В Ватикане - анфилады несчетных комнат с несчетными сокровищами искусства.

Ко мне подошел монах с бородкой под Иисуса Христа и сказал, что орден поручил ему оказать русским туристам «гостеприимное внимание». Рассуждая о Леонардо да Винчи,о фресках страшного суда,о статуе Аполлона Бельведерского, о нарочито нарушенных скульптором пропорциях, подчеркивающих величие красоты, он ввертывает словечко о «величии католической империи с ее четырьмястами миллионов католиков». А я спросил его, где в Риме площадь Цветов.

Он насторожился, опустил жизнелюбивые глаза.

17 февраля 1600 года с костра инквизиции отказался сойти и был сожжен великий ученый и дерзкий мыслитель Джордано Бруно. Он отказался отречься от своей крамольной, опасной, еретической мысли о множественности населенных миров, о том, что жизнь и разумные существа есть и вне Земли. Он писал: «…Существуют бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц, подобно тому, как наши семь планет кружатся вокруг нашего Солнца… На этих мирах обитают живые существа».

Он считал человека не единственным во вселенной, он признавал единые для вселенной законы возникновения жизни на мирах. И он был сожжен.

- То было время грубых нравов,- вздохнул красавец монах.- Будем снисходительны к ревностным поборникам веры. Ведь у Джордано Бруно не было никаких фактов, его гипотеза, даже и теперь, не имея фактов в свое подтверждение, современной наукой была бы признана антинаучной.

Монах, подобно папе Пию XII, не прочь спекулировать на науке, ведь папа Пий XII выступил на съезде астрономов в Риме, пытаясь использовать представления астрономов о разлетающихся галактиках как доказательство «акта творения». Раз галактики разлетаются, значит, когда-то они были, дескать, в одной точке. И монах даже вспомнил Эйнштейна, заявив, что в свое время тот был символично сожжен на костре научного непризнания.

- Что же требовать от наивных и грубых поборников веры?- закончил монах.- Будем снисходительны к тем, кто исступленно служил ей.

Я спросил «научно образованного монаха», оправдывавшего палачей Джордано Бруно, какой орден поручил ему оказать нам «гостеприимное внимание»?

Он ответил:

- Орден иезуитов.

- Хорошо, господин иезуит. Вам нужны доказательства в пользу гениальной догадки Джордано Бруно? Они будут, потому что именно сейчас займется наука проблемой НАСЕЛЕННОГО КОСМОСА.

Подвиг первого человека Земли, проникшего в космос, значителен еще и тем, что он проник не просто в черную пустоту пространства, а в населенный космос, в космос, где не могут не быть братья по разуму.

Человек в самые далекие времена допускал, что он не одинок в космосе. Древние индусы были убеждены в безграничности вселенной и в бесконечной множественности населенных, подобных Земле, миров. Еще в античные времена материалисты древности принимали учение Эпикура о множественности обитаемых миров, похожих на Землю. С этим соглашалось большинство древнегреческих философов.

Римский философ-материалист Лукреций Кар с предельной четкостью выразил эти мысли в своей прославленной поэме «О природе вещей»: «Весь этот видимый мир вовсе не единственный в природе, и мы должны верить, что в других областях пространства имеются другие земли с другими людьми и другими животными».

Духовный мрак христианской религии с ее догматической нетерпимостью на полтора тысячелетия подавил всякую мысль о существовании где-то и кого-то, подобного человеку, «созданному по образу и подобию божьему».

Надо было обладать светлой и дерзкой отвагой мыслителя, чтобы, подобно Джордано Бруно, восстать против догмы церкви и провозгласить населенными миры звезд. И лишь такие острые умы, как Сирано де Бержерак и Вольтер, рисковали потом в своих произведениях поднимать идею о множественности миров.

Убежденными сторонниками этой идеи были такие великие ученые и философы, как Ломоносов, Кант, Лаплас и Гершель. Но философскую, материалистическую основу под нее подвел Фридрих Энгельс. Он говорил в своей «Диалектике природы» о единых для всех планет, где бы они ни существовали, законах развития, о первых клетках, белках, о первых, а потом все более сложных организмах, которые в результате эволюции порождают племя разумных, через которое природа познает самое себя.

Огромной популярностью в конце XIX века пользовалась ровно сто лет назад вышедшая книга Фламмариона «О множественности обитаемых миров», в которой горячая убежденность автора еще преобладала над строем доказательств.

Но инерция консервативного мышления велика. Ученые недавнего прошлого цеплялись за мысль об исключительности и одиночестве человека во вселенной. Известный астроном Джине, чья гипотеза об исключительности происхождения планет солнечной системы рухнула в тридцатых годах нашего века, выразил эту узость мышления знаменательным определением жизни как «рака материи». В нормальных мирах якобы торжествует мертвая природа. Земная же жизнь - это нигде не повторимое стечение таких случайных обстоятельств, такое отклонение от «законов» нормального развития природы, что невозможно представить себе подобное их нарушение в другом месте.

Мало кто в научном мире рискует сейчас отстаивать эти угодные попам реакционные точки зрения, хотя в дискуссиях на эту тему выступают и такие ученые. Не в состоянии представить сколько-нибудь убедительную аргументацию, они курьезно напоминают больших католиков, чем сам папа римский. Как известно, папа римский Иоанн XXIII, проводя в Риме вселенский собор, создал… комиссию «космического миссионерства», не только приняв тем самым мысль Джордано Бруно о разумных существах иных миров, но даже торопясь нести им догмы церкви, едва установится с ними контакт на другой планете или на Земле.