Коллектив авторов - Литература. 11 класс. Часть 1

Однако имажинисты ставили во главу угла художественный образ как самоцель искусства, и их формалистические выверты, акробатика слов, характерные для имажинистов, были чужды Есенину. Он расширял значение слова, но никогда не терял его смысла, полагая, что самое важное – поэтическое мироощущение. Поэтому уход был неизбежен. Выступления имажинистов становились все более частыми и шумными, приобретали эксцентрические формы. Есенин говорил: «У собратьев моих нет чувства родины, во всем широком смысле этого слова, поэтому у них так и не согласовано все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривлянья ради самого кривлянья». В одной из своих статей поэт утверждал: «Я – реалист». В этих словах было не только обозначение принципиальных творческих установок, но и сознательное противопоставление себя тем литераторам, которые руководствовались различными модернистскими теориями.

Параллельно с возвратом к простоте как принципу поэтики Есенин пришел к мысли о том, что революционные потрясения не дали России долгожданного земного рая и мужицкому счастью не суждено сбыться. Он пережил крах своих революционных иллюзий. В одном из писем поэта 1920 года читаем: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому». Из его творчества ушли утопии о религиозно-революционном преображении России, появились мотивы утекания, увядания жизни, отрешенности от современности, а в лирическом герое – «конокраде», «разбойнике и хаме» – обозначилась внутренняя оппозиционность Есенина.

В 1920 году Есенин много ездит по стране, выступает на поэтических вечерах. И постоянно думает о судьбе России, об искоренении русского крестьянства, о своей собственной судьбе, обо всем, «что случилось в стране». Предчувствие близкого конца становится все сильнее и сильнее. Оно звучит в «Сорокоусте»,в «Исповеди хулигана»и в других стихотворениях: «Волчья гибель», «Я последний поэт деревни…», «Сторона ль ты, моя сторона…».Поэту было трудно сразу осмыслить и понять те социальные процессы, которые затронули крестьянскую жизнь, народный быт. Ломается старинный уклад, и Есенин не спешит объявить себя певцом обновленной земли.

В 20-е годы Есенин пробует силы в разных поэтических жанрах. В драматической поэме «Пугачев»,написанной в 1921 году, создан романтизированный образ народного вождя. Тема мужицкой войны ассоциировалась у поэта с послереволюционными крестьянскими волнениями. Есенин изучил много исторических источников, даже ездил в оренбургские степи, но в поэме он не стремился к исторической достоверности, не рисовал в ней эпических картин народного восстания. В самобытной фигуре вождя и его соратников раскрыты черты народного характера: живой ум, молодецкая удаль, честность и справедливость, ненависть к рабству и угнетению, верность общему делу, любовь к родине. В произведении нашли отражение раздумья поэта о будущем крестьянской Руси. М. Горький вспоминал о чтении Есениным отрывков из «Пугачева»: «Даже не верилось, что этот маленький человек обладает такой огромной силой чувств, такой совершенной выразительностью».

В 1922–1923 годах создана драматическая поэма «Страна Негодяев»,ставшая логическим продолжением темы конфликта власти и крестьянства. В ней снимается ореол романтики с защитников революции, слышится разочарование поэта в политике власти. В одном из писем 1923 года поэт писал: «Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому, в нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь».

В 1924 году вышел сборник стихотворений «Москва кабацкая», в котором нашли выражение мотивы драматической судьбы поэта, его одиночество, бесприютность. Образ лирического героя тех лет – «забияка и сорванец», разбойник и скандалист, одинокий и отверженный среди хохочущей толпы («Я такой же, как ты, хулиган», «и по крови степной конокрад»). Но за вызывающей безудержностью жизни скрывалось многое другое. «В моей памяти, – писал Ю. П. Анненков, – гораздо глубже воспоминания о тех редких встречах без посторонних свидетелей, когда Есенин скромно, умно и без кокетства говорил об искусстве. Говорил, как мастер, как работник. Распространенное мнение о том, будто Есенин был поэтом, произведения которого слагались сами собой, без труда, без кройки, совершенно неверно. Я видел его черновики, зачеркнутые, перечеркнутые, полные помарок и поправок, и если строй его поэзии производит впечатление стихийности, то это лишь секрет его дара и техники, о которой он очень заботился». А. Белый вспоминал: «…Меня поразила одна черта, которая потом проходила сквозь все воспоминания и все разговоры. Это – необычайная доброта, необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность. Так он был повернут ко мне, писателю другой школы, другого возраста, и всегда меня поражала эта повышенная душевная чуткость».

В 1922–1923 годах Есенин побывал в Германии, Франции, Бельгии, Италии, США. О своих путешествиях он написал и в стихах, и в прозе (стихотворение «Возвращение на родину», очерк «Железный Миргород» и др.).

В 1924–1925 годах на Кавказе Есенин под впечатлением от пребывания в Баку, Тифлисе, Батуми написал цикл лирических стихотворений «Персидские мотивы»,на тональность которого повлияла любовная лирика поэтов Востока. Поэт хотел преодолеть духовный кризис, очиститься от того наносного, что сопутствовало ему порой в жизни, пытался обрести согласие с самим собой и с миром.

Достижение гармонии и покоя в любви к прекрасной персиянке неосуществимо для лирического героя. Мыслями он вновь и вновь возвращается к родине, к дому, и перед ним возникает образ рязанских раздолий и девушки с севера. Повторы и обращения создают эффект причудливого восточного орнамента:

Летом 1925 года Есенин вернулся в Москву. С тяжелым предчувствием оставлял он своих новых друзей – бакинских журналистов, среди которых он так хороню себя чувствовал: