Коллектив авторов - Литература. 11 класс. Часть 1

В 90-х годах одним из многообещающих молодых поэтов-символистов был Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942). «Бальмонт был наш поэт, поэт нашего поколения. Он – наша эпоха», – писала в своих воспоминаниях Тэффи. Он и сам был преисполнен гордости за выпавшую на его долю миссию. В эти годы о себе он говорил только в третьем лице и слово Поэт писал с большой буквы.

Популярность Бальмонта была вызвана его стихами, необычными по своей мелодичности. Вслед за сборниками поэта «Горящие здания», «Будем как солнце», «Только любовь», «Фейные сказки»,вышедшими в 1900–1905 годах, появлялись и другие. Бальмонт был чрезвычайно плодовит: стихи и проза, публицистика и переводы. Его друг – поэт М. А. Волошин писал: «Бальмонт перевел Шелли, Эдгара По, Кальдерона, Уольта Витмана (Уолта Уитмена. – Авт.), испанские народные песни, мексиканские священные книги, египетские гимны, полинезийские мифы. Бальмонт знает 20 языков. Бальмонт перечел целые библиотеки Оксфорда, Брюсселя, Парижа, Мадрида… Произведения всех поэтов были для него лишь зеркалом, в котором он видел отражение собственного своего лика в разных обрамлениях, из всех языков он создал один, свой собственный, а серая пыль библиотек на его легких крыльях Ариеля превращается в радужную пыль крыльев бабочки».

Владение многими языками не было самоцелью: это следствие яркой одаренности и особого – талантливого и любовного отношения к слову. Поэт осознает свою власть над словом. И это гордое и тщеславное чувство живет в строках его известного стихотворения «Я – изысканность русской медлительной речи…»:

В 1894–1895 годах выходят в свет один за другим три небольших сборника стихов под названием «Русские символисты». Их издателем, составителем и основным автором под разными псевдонимами был Валерий Яковлевич Брюсов(1873–1924). Выпустив эти сборники, он стремился продемонстрировать появление в России вслед за французским символизмом новой поэтической школы, он искал союзников, которым близки его собственные дерзания. Сборники Брюсова вызвали критику, но именно их появление положило начало истории символизма в русской литературе. Брюсов, нашедший в символизме «путеводную звезду в тумане», определяет его как «поэзию оттенков в противоположность прежней поэзии красок». «Истинная лирика, – отмечает поэт, – должна вызвать в душе читателя совершенно особые движения, которые я называю настроениями».

Первая книга стихов Брюсова вышла в свет в 1895 году и имела шокирующее публику название «Chefs d'Oeuvre» («Шедевры»).В предисловии к ней поэт подчеркивал, что он «завещает» эту книгу «не современникам и даже не человечеству», а «вечности и искусству». Тематику книги определили экзотические сюжеты и образы, изображение любви как болезненно-чувственной страсти, предвещающей неизбежную трагедию, изображение города с его контрастами, соблазнами и опасностями. Пессимистическими мотивами был пронизан и небольшой сборник стихотворений 1897 года «Me eum esse» («Это– я»)с характерным для него посвящением «Одиночеству тех дней». Сам автор свидетельствовал, что в этом сборнике он хотел воплотить настроения, «которые жизнь дать не может». Свою тогдашнюю эстетическую позицию Брюсов выразил в известном стихотворении «Юному поэту»,содержащем три призыва: «не живи настоящим», «никому не сочувствуй», «поклоняйся искусству, только ему, безраздумно, бесцельно». Строфы этого стихотворения стали эстетическим манифестом символистской поэзии 90-х годов с характерным для нее культом искусства, оторванного от неприглядной действительности.

Во второй половине 1890-х годов Брюсов входит в круг поэтов-символистов, объединение которых завершается вокруг издательства «Скорпион», основанного в 1899 году. Как один из организаторов и руководителей этого издательства, Брюсов принимает деятельное участие в выпуске серии альманахов «Северные цветы», на страницах которого печатали свои произведения деятели «нового искусства» – петербургские и московские символисты. С этих пор символизм заявляет о себе как самостоятельное литературное направление.

Широкое признание Брюсова как поэта началось после выхода в 1990 году в издательстве «Скорпион» третьего сборника его стихов «Tertia vigilia» («Третья стража»).Название книги заимствовано из древнеримской истории – третья стража в сторожевой службе римских войск была последней ночной стражей перед рассветом. Об этой книге сам поэт говорил: «Это мои лучшие вещи, может быть, лучшее, что я могу написать в стихах». Брюсов воскрешает образы великих культур прошлого – Древнего Востока, античной Греции и Рима, эпохи Возрождения, облик культуры нового мира – XIX столетия. Его привлекают «властительные тени» «любимцев веков» и деятелей истории, среди которых не только Александр Великий и Данте, Наполеон и Гарибальди, но и безвестные творцы культуры – египетский раб и халдейский пастух. Постигая закономерности в смене культур, поэт-мыслитель стремится к глубинному познанию истории в ее изменении и развитии. Не случайно М. Горький, оценивая «Третью стражу», отмечал, что Брюсов-художник обладал «тонким и редким даром проникновения в прошлое». Но постигая тайны истории, поэт в цикле «Прозрения» пристально всматривается и в грядущее, стремится предвидеть его очертания.

С юношеских лет Брюсов был увлечен русской классической литературой. Неотъемлемой частью его творческого наследия являются блестящие литературоведческие исследования о Пушкине, Тютчеве, Фете, Некрасове. К творчеству русских писателей обращается Брюсов-поэт и в целом ряде своих стихотворений. В книгу «Третья стража» он включает сонет «К портрету М. Ю. Лермонтова».Брюсов чутко воспринимает боль лирического героя поэзии Лермонтова и утверждает нетленность его традиций в русской литературе.

Современники отмечали, что стих Брюсова «всегда закончен, чеканен». Близка его поэзии строгая организованность и гармоническая уравновешенность стихов Лермонтова. Отнюдь не случайно он тяготеет к «твердым» строфическим формам: терцинам, рондо, сонетам. В эмоционально напряженной стилистике лирики Брюсова фраза приобретает афористический характер, а оттенки и полутона уступают место резким контрастам.