Коллектив авторов - Литература. 11 класс. Часть 1

Повесть «Сокровенный человек» о Гражданской войне. В ней воплотилась главная тема, волновавшая Платонова на протяжении всех 20-х годов: человек и революция, человек и Гражданская война. Вокруг этого оформляется и основная проблематика повести: поиски человеком своего места в событиях, значимых для всего народа, распрямление маленького человека в революции, столкновение внутреннего и внешнего, личного, конкретного и общего, исторического, проблема героического, жизни и смерти, свободы человеческой личности, поиска смысла жизни.

Сюжет повести – странствия главного героя Фомы Пухова в поисках смысла революции. В основе сюжета лежит идея пути, движения, восходящая к традициям фольклорной сказки и древнерусской литературы. Мотив странствия выбран автором не случайно. Он имел значение поиска истины и справедливости.

Читаем в словаре Даля: «Сокровенный – сокрытый, утаенный, тайный, потайной, спрятанный или схороненный от кого-то». Называя главного героя повести Фому Пухова «сокровенным человеком», автор ориентирует нас на необычного персонажа. Необычность героя открывается с первых же строк повести: «Фома Пухов не одарен чувствительностью». Далее читаем: «Пухов раздраженно бурчал – не от злобы, а от грусти и еще от отчего-то, но ничего он вслух не сказал»; «Вспоминая усопшую жену, Пухов горевал о ней. Об этом он никогда никому не сообщал, поэтому все действительно думали, что Пухов корявый человек и вареную колбасу на гробе резал»; «…сердце его иногда тревожилось и трепетало от гибели родственного человека и хотело жаловаться всей круговой поруке людей на общую беззащитность… Все это было истинным, потому что нигде человеку конца не найдешь и масштабной карты его души составить нельзя». С этих строк и возникает мысль о «тайниках» души Пухова, о «сокрытом» от посторонних глаз.

С первых же страниц повести Пухов открывается нам разными, часто неожиданными гранями своего характера. Он может быть принят и за круглого идиота, и дурака, и за бездушного и черствого человека, и за пустого болтуна, и за бродягу, и за «очарованного странника», и за романтика. Он скроен из крайностей:

«– Пухов, хочешь коммунистом сделаться?..

–…не хочу.

– Почему не хочешь?

– Я – природный дурак! – объявил Пухов, потому что он знал особые ненарочные способы очаровывать…»

В другом месте читаем: «Ячейка решила, что Пухов – не предатель, а просто придурковатый мужик».

Постепенно понимаешь, что Пухов напускает на себя дурь, «играет в дурака», примеривая на себя целый ряд масок: «полный контр», «природный дурак», «оковалок», «кустарь советской власти» и т. д. – личность вроде бы крайне опасная для советской власти. Однако мы все время чувствуем, что за этим внешним балагурством что-то есть.

В его словах, фразах, оценках окружающего – не бессмысленность и глупость, а тонкая ирония: «…У нас страна с отсталой техникой – корягой пашут, ногтем жнут!»; «Кровь лить согласен, только чтобы не зря и не дуриком!»; «Ядро не классовая вещь – живо ко дну пустит»; «Одними идеями одеваемся, а порток нету!».

Ясно, что Фома Пухов ерничает, юродствует, как это делали встарь шуты. Именно с образом главного героя связан в повести мотив юродства, суть которого состоит в обязанности «ругаться миру» среди людей, обличая пороки и грехи. Юродивый всегда «балансирует на грани между смешным и серьезным». Вот почему рассуждения Пухова вызывают улыбку и грусть одновременно. Платонов не случайно вводит в речь Пухова элементы неправильности, просторечности, использует «мертвые штампы», словесные клише, трафаретные выражения: «освободившийся пролетариат», «разукрашенные народы», «классовая вещь», «природу учреждать» и др. Автор показывает как революционная лексика проникает в сознание простого человека, и он начинает пользоваться «чужим языком» для выражения своих мыслей. Это была черта народного строя мысли того времени.

Пухов юродствует не только потому, что «теперь без вреда себе уцелеть трудно». Надевая маску «природного дурака», он тем самым защищается от внешнего мира, оберегая право на свою индивидуальность. Он чувствует себя свободной личностью, обладающей самостоятельностью и оригинальностью внутреннего мира. На всем протяжении повести идет открытие внутреннего, «сокровенного» мира героя в его необычайных душевных состояниях. Мотивы дороги, встреч-расставаний, образы бескрайнего пространства сопутствуют этому: «Пухов всегда удивлялся пространству. Оно его успокаивало в страдании и увеличивало радость…»; «Он обрадовался дыму паровоза, как домашнему очагу, а вокзальный зал показался ему милой родиной». Платонов отрывает его от дома, «милой родины» и помещает в пространство «вздыбленного» революцией и Гражданской войной мира; заставляет идти по дорогам войны, чтобы понять «секрет труда революции». Но среди всей этой неустойчивости вдруг пробиваются мотивы дома и семьи. Пухов иногда вспоминает умершую жену, тоскует о ней. Его начинает тянуть в родной город: «Тоска по родному месту взяла его за живое».

Он еще только обживается в этом «новом» мире, который «творится» на его глазах. Все, что происходит на его глазах, рождает в нем разные чувства. Во всех скитаниях, которые выпадают на долю Пухова, он всегда рядом с теми, кто защищает революцию:

«– Ты зачем приехал? – спросил Шариков…

– Укреплять революцию! – сразу заявил Пухов».

При этом он чувствует свое несовпадение с миром, с людьми, которые верят во все свершившееся. Система образов персонажей в повести представлена достаточно разнообразно. С одной стороны, это те, кто «сочувствует» революции и честно и сознательно делает свое дело. Это труженики революции Зворычный, комиссар, погибший Афонин. С другой стороны, это те, кто вышел в войну из детства, «не пережив ни любви, ни наслаждения мыслью» (молодые красноармейцы, отправленные в поход против Врангеля).

В повести есть и еще один тип персонажей, который к середине 20-х годов стал только нарождаться, но был уже известен Платонову. Это были «новые строители» России, которые успели «повоевать» и быстро переориентировались в командный состав. Вчерашние солдаты и матросы, они заняли кресла начальников, и при этом положении «общее» дело и «общее» будущее их уже мало интересовало. Платонов одним из первых почувствовал зарождение этого страшного типа, который породила сама революция, «сменившаяся порядком и парадом». «Мастеровой воевал, а чиновник победил». Таким чиновником в повести становится Шариков – носитель примитивного пролетарского чванства. Превращение Шарикова, бывшего матроса, «простецкого» человека в «руководителя Каспийского моря» дается через восприятие Пухова. Автор рисует все этапы его восхождения по карьерной лестнице. И вот вчерашний матрос с наслаждением выводит свою фамилию на документах разного рода «так знаменито… и фигурно… чтобы потом читатель его фамилии сказал: «Товарищ Шариков – это интеллигентный человек!» Эта сатирическая подробность подчеркивает заветную черту любого бюрократа, получившего «властишку» и «кресло».