Виталий Ситников - Кто есть кто в мире искусства

Поскольку он представляет собой отрицательного персонажа, его внешний облик соответствует его роли в сюжете и не отличается большим разнообразием.

Кащей практически одинаково выглядит во всех сказках. Это худой, длиннобородый старик с костлявыми руками. Однако главное его качество связано с тем, что он — оборотень и могущественный волшебник, наделенный бессмертием. Сила его волшебства огромна, и для борьбы с ней герою требуется специальный талисман, а также многочисленные помощники (как, например, в сказке об Иване-царевиче и царевне-лягушке).

О происхождении этого образа до сих пор нет точного мнения. Правда, ряд исследователей полагают, что Кащей пришел в русский фольклор из тюркского языка. Само его имя означает «пленник, раб» и связано с корнем «кость», то есть с обозначением истощенного, изможденного человека. Вначале в русских сказках Кащей действовал под именем Карачун (от слова «карачиться» — корчиться, насылать корчи (судороги). Однако позже в сказке слабость Кащея превратилась в его силу. Обретя бессмертие, невзрачный и тщедушный герой стал властителем собственного царства. Победа над ним дается труднее, чем над любым другим врагом, но, тем не менее, он всегда оказывается поверженным своими противниками.

Ты, конечно, читал сказку «Царевна-лягушка», в которой маленькая лягушка превращается в прекрасную девушку. Давай теперь попробуем разобраться в том, откуда появился этот образ в русской сказке.

Лягушка действует в легендах и мифах различных народов мира, в том числе и славянских. Она всегда рассматривалась как посланница из нижнего, подземного мира, существо, повелевающее водой и дождем.

В Древнем Египте в образе лягушки представляли Хикет — богиню плодородия, посылающую людям дожди. Древние китайцы считали, что лягушка падает с неба вместе с росой. Поэтому о лягушке надлежит всячески заботиться и защищать ее от опасностей. Древние индусы также почтительно обращались с лягушками и считали их священными, наравне с коровами.

Древние славяне также связывали лягушку с водой и считали, что во время кваканья она сообщает людям волю богов. Вот откуда возникла широко распространенная загадка: «Выпуча глаза сидит, непонятно говорит». Или другая: «Сидит Матрена на Мокрене, как речь начнет, всех страх возьмет».

Вот такие древние истоки у этой сказки.

Вы, конечно, помните историю про девочку, которая отправилась в гости к бабушке и по дороге встретилась с волком? Между тем в свой первый опасный поход Красная Шапочка вышла… в XV веке. Стало быть, ей ни много, ни мало — 5 столетий.

Да, сказки о Красной Шапочке появились еще в средние века. Их начало вы знаете: оно ничем не отличалось от современных вариантов. Но в конце девочке хитростью удавалось освободиться и вернуться домой целой и невредимой. В те времена высоко ценились и ловкость, и хитрость, вот героиня и обвела волка вокруг пальца.

А вот позднее, в XVII веке, в сказке Шарля Перро этот первоначальный вариант был изменен. Мораль и нравы стали строже, страсть к приключениям и непослушание не приветствовались. Поэтому французский сказочник рассказывает, как Красная Шапочка, забыв наставления мамы, разговорилась с волком, то есть с неизвестным ей лицом. За что и была съедена. Таким образом, намек-вопрос в изложении Перро звучит так: следует ли девочке быть настолько общительной, чтобы вступать в разговор с незнакомцем? Ответ ясен. Более того, будете послушными — с вами ничего не случиться.

Ну, а в XIX веке в сказке братьев Гримм Красная Шапочка стала примером невинной жертвы. Ужасный назидательный конец был отброшен, и появился новый персонаж — храбрый охотник, спасающий и бабушку, и внучку. Идея обязательного послушания родителям осталась, но к ней добавилась идея надежды на сильного покровителя — того, кто восстановит попранную справедливость.

Одним словом, каждое время по-своему истолковывает один и тот же сюжет, видит в нем новые проблемы и предлагает новые решения. Однако это не мешает веселой и немного беззаботной девочке каждый день вот уже пять веков выходить на встречу с недотепойволком и, в конечном счете, побеждать его своим добром и непосредственностью. Ведь добро всегда сильнее зла, не так ли?

Если вы заинтересуетесь значением этого слова, то в «Словаре русского языка» прочитаете, что лукоморье — это старинное народное название морской бухты или залива.

Но все считают, что Лукоморье находится на Псковщине, в Пушкинском заповеднике, хотя в тех местах никакого моря нет и в помине. И даже Семен Степанович Гейченко — основатель и хранитель Пушкинского заповедника, тоже писал, что Лукоморье находится неподалеку от села Тригорское, между реками Соротью и Великой, в том месте, где берега Великой расходятся, и русло превращается в покатую луговину, на которой повсюду виднеются густые кусты ракиты и ивы.

Это можно объяснить очень просто. Лукоморий, т. е. морских заливов и бухт в нашей стране можно насчитать очень много, но пушкинское поэтическое Лукоморье одно. Вспомните:

Так вот, если вы приедете в Пушкинские места на Псковщине и пройдете пешком по этим удивительным местам, где «русский дух…», где «Русью пахнет», погуляете по аллеям, где гулял Пушкин, подышите тем воздухом, которым дышал он, а потом по лесной тропинке над Соротью пройдете от Михайловского до Тригорского, да еще по пути отдохнете на Савкиной горке, вы сами поймете, что попали в настоящее Лукоморье.

Одним из самых знаменитых испанских писателей был Мигель Сервантес (1547–1616), автор многочисленных комедий и поэм. Самое знаменитое его произведение — «Дон Кихот».

Это история грустного рыцаря, отправившегося за славой вместе со своим оруженосцем Санчо Пансой. Господин был худ, его слуга толст. Приключения их весьма необычны. Дон Кихот на своей старой кобыле Россинанте олицетворял страстность и безумие, а Санчо Панса на осле — благоразумие и рассудительность. Начитавшись романов о доблестных рыцарях и спасенных ими прекрасных дамах, Дон Кихот начал бороться с ветряными мельницами, которые представлялись ему гигантами, а дамой его сердца была совсем не принцесса, а селянка Альдонса, которую он представлял красавицей и называл Дульсинея. Даже когда меч Дон Кихота ломается о лопасти мельниц, рыцарь не признает поражения: он продолжает жить мечтами в нереальном мире, утверждая, что маги превратили гигантов в ветряные мельницы.