Анатолий Митяев - Книга будущих командиров

В это же время на Дунае показался византийский флот – 300 огненосных кораблей. Дружинники поспешили к реке, они вытащили свои ладьи на берег и перенесли их к самым стенам.

Доростол теперь был полностью окружён: с суши – пехотой и конницей, со стороны реки – кораблями.

26 апреля в наступивших сумерках дружины Святослава со щитами, в кольчугах вышли из города, тихо подобрались к стану византийцев и неожиданно напали на него. Завязался ночной бой. Он длился до половины другого дня. Как и первое, это сражение было кровопролитное и не дало заметного перевеса ни одной стороне.

Византийцы после боя вернулись в свой лагерь. Руссы остались в поле: они схоронили товарищей, исполнив обряды, а затем принялись копать ров вокруг города.

Прошло два месяца. Редкий день обходился без стычек. Положение осаждённых ухудшалось, силы их таяли. А Цимисхий, наоборот, всё время получал подкрепления.

Дружинники начали голодать.

Была тёмная, ненастная ночь. Лил дождь, над рекой гудел ветер. Две тысячи воинов в это время сделали вылазку за продовольствием. Они незаметно спустили ладьи на воду, благополучно миновали сторожевые суда византийцев и напали на обозный стан. Уничтожив отряд охраны, дружинники захватили продовольствие и доставили его в крепость.

После этой вылазки противник стал лучше охранять реку. Дороги и тропы, ведущие к Доростолу, перекопал рвами и выставил там посты.

Византийцы имели специальный отряд, который был вооружён баллистами и катапультами. Сотни тяжёлых камней и стрел ежедневно летели через стены города и приносили урон дружинникам. 19 июля воины вышли из ворот и напали на метательные машины, они ломали их, поджигали. Противник ожесточённо оборонялся. «Магистр Иоанн Куркуас, ближний родственник императора, бывший тогда начальником при этих орудиях, сел на коня и быстро устремился (на руссов). Конь на бегу оступился в яму и сшиб его с себя. Скифы (руссы), увидя превосходные доспехи, конскую сбрую с вызолоченными бляхами, сочли (всадника) за самого императора и, прибежавши к нему, мечами и секирами изрубили вместе с доспехами без всякой пощады… Таким образом магистр Иоанн сделался добычей ярости варваров и тем потерпел достойное наказание за безумные преступления против священных храмов: он ограбил… многие в Миссии (Болгарии) церкви, ризы и святые сосуды переделал в собственные вещи».

Византийский всадник.

Святослав созвал своих военачальников на совет, чтобы решить, как поступать дальше. Некоторые предлагали в глухую ночь спустить на воду ладьи и, обманув бдительность византийцев, уйти в Киев. Другие, опасаясь огненосных кораблей, которые могли сжечь флот, советовали примириться с Цимисхием и этим сохранить войско.

Князь принял третье решение: ещё раз попробовать пробиться, хотя его войско теперь было в два с половиной раза меньше византийского. «Выбирать нам не из чего, – сказал он. – Волей или неволей мы должны драться. Не посрамим же земли русской, но ляжем костьми, мёртвые бо срама не имут. Станем крепко. Я пойду впереди вас, и если глава моя ляжет, то промыслите собой».

«Итак, в шестой день недели, 22 июля, при заходе солнца (руссы) вышли из города, построились в твёрдую фалангу и, простёрши копья свои, решились идти на подвиг. Император также построил войско в строй и вывел его из стана. Открылось сражение. Скифы (руссы) сильно напали на римлян; кололи их копьями, поражали коней стрелами и всадников сбивали на землю. Тогда Анемас, увидев Святослава, с бешенством и яростью стремящегося на наших воинов и ободряющего полки свои, поскакал прямо на него, поразил его в самую ключевую кость и повергнул ниц на землю. Но не смог умертвить: кольчужная броня и щит, которыми он вооружался от римских мечей, его защитили. Конь Анемаса частыми ударами копий сражён был на землю; тогда, окружённый фалангою скифов, упал сей муж, превосходивший всех своих сверстников воинскими подвигами.

Итак, россы, ободрённые его падением, с громким и диким криком бросились на римлян. Устрашённые необыкновенным их натиском, римляне начали отступать».

На помощь отступавшим поспешил сам Цимисхий с отборным отрядом конницы – отрядом «бессмертных». В эти же минуты вдруг поднялся вихрь, он понёс тучи пыли на дружины и ослепил их. «Внезапно восставшая и разлившаяся по воздуху буря с дождём расстроила россов, ибо поднявшаяся пыль вредила их глазам» – так записал этот момент боя Лев Диакон. Наступление было сдержано. Воспользовавшись тем, что войско Святослава отошло от города, конница византийцев ударила ему во фланги. Ещё один отряд конников под командованием Склиры зашёл в тыл. Так второй раз за время осады войско Святослава оказалось окружённым превосходящими силами противника.

Дружины Святослава были бы, несомненно, уничтожены, если бы за их боевым порядком – «стеной» – не было бы второй линии войск. Воины второй линии, в их числе было много болгарских всадников, повернулись к византийцам, ударившим с тыла, и не допустили их к «стене». Начался бой в окружении. Кольцо противника удалось прорвать. Дружинники пробились в крепость.

Русский конный дружинник.

На другой день Святослав заключил мир с Цимисхием. Святослав отпускал пленных, отдавал византийцам Доростол, а византийцы обязались пропустить дружины к морю, выдав каждому дружиннику на дорогу по две меры хлеба. Хлеб получили 22 тысячи воинов, из них половина – раненых и больных. Были выданы также деньги для семей убитых дружинников. Важным условием договора было обязательство византийцев пропускать к себе купцов Руси.

Святослав не отказался от мысли обеспечить своему государству выход к торговым путям Европы. Но достичь этой цели с теми силами, которыми он располагал, было невозможно. «Пойду в Русь и приведу более дружины» – так решил он.

Дружинники в ладьях спустились в устье Дуная. Там, в Белобережье, Святослав с частью воинов остался зимовать, а его воевода Свенельд отправился в Киев за новым войском. Стало известно, что византийцы подговорили печенегов напасть на Святослава и взять у него военную добычу. Печенеги засели у днепровских порогов. Поэтому Свенельд поехал на конях степью, в обход опасного места. Он благополучно достиг Киева.