Анатолий Митяев - Книга будущих командиров

После этой победы Юлий Цезарь стал римским императором. А в азбуку военного искусства была вписана тактическая новинка – резерв, который своими действиями решает исход сражения.

Ещё от тех времён осталось выражение: «перейти Рубикон» – решиться на что-то очень важное.

Греки много лет защищали страну от захватчиков-персов. Сражения велись и на суше и на море.

Фемистокл.

Афинский стратег Фемистокл считал, что без сильного флота победить персов невозможно. По его настоянию флот построили, хорошо вооружили. На носах триер были укреплены медные тараны, устроены площадки, с которых воины перебирались на чужие корабли и брали их на абордаж.

Место для решающего сражения Фемистокл выбрал очень удачно – в проливе, отделявшем остров Саламин от материка. Там, у островного берега, собралось более трёхсот греческих триер, готовых к бою.

Битва при Саламине.

Всё было бы хорошо, но Спарта, союзница Афин, захотела, чтобы флотом командовал спартанец Еврибиад. Раздоры среди союзников опаснее врага, и Фемистокл уговорил афинян согласиться.

Ночью в пролив вошли корабли персов и встали у материкового берега. Персидский флот был больше греческого, он уже видел себя победителем.

Еврибиад засомневался в исходе сражения и решил отвести корабли на юг. Фемистокл от этого решения пришёл в отчаяние. Он считал позицию врага крайне неудачной: персидские корабли стояли близко один к другому, в три линии, дно под ними было покрыто мелями, камнями и скалами. В тесноте персы не могли использовать численное превосходство. Упустить такой случай означало упустить победу. А ведь Афины были разграблены и сожжены персами. Жители города – старики, женщины и дети, бежав от врага, нашли себе убежище именно на Саламине. И Фемистокл, хотя по обычаям не позволялось этого, возразил Еврибиаду.

– В общественных играх, – рассердился Еврибиад, – наказывают тех, кто поднимается без приказа.

– Но ведь и не венчают тех, кто отстаёт! – возразил Фемистокл.

Разгневанный флотоводец хотел ударить афинянина.

– Бей, но выслушай! – крикнул тогда Фемистокл.

Еврибиад смутился, он выслушал убедительный совет и согласился вступить в сражение с персами.

На рассвете греческие корабли двинулись на персов. С острова за ними смотрели женщины и старики, которых в случае неудачи ждало рабство. С другого берега наблюдал бой царь персов Ксеркс с придворными.

Как и предполагал Фемистокл, персидские корабли мешали друг другу, сцеплялись вёслами, садились на камни и мели. Когда в дело вступили суда их третьей линии, теснота только увеличилась. А греки, особенно афиняне, действовали храбро и расчётливо, их триеры хорошо передвигались, выбирая выгодные позиции для удара тараном и абордажа. К вечеру персы в панике стали уходить из пролива, они потеряли большую часть флота – двести кораблей.

Потеряв флот, Ксеркс вывел из Греции и сухопутные войска, он боялся, что греческие корабли отрежут им путь в Персию.

Слова «бей, но выслушай!» теперь говорят, когда хотят противопоставить разумные доводы самоуверенной силе. Урок древних учит нас терпению слушать советы и мужеству давать их.

Александр Македонский.

Вступив в Малую Азию, Александр Македонский занял город Гордий. Там, в храме Зевса, стояла телега, дышло которой было соединено с ярмом запутанным узлом. Как обещало предание, сумевший развязать узел становился властелином мира. Полководец разрубил узел мечом. Разрубить гордиев узел в наше время значит решить какое-либо сложное дело с помощью силы.

Битва при Гавгамелах.

Самым значительным сражением Александра было его сражение с Дарием при Гавгамелах-Арбелах. Нас оно должно заинтересовать ещё и тем, что название у него двойное. Селение Гавгамелы находилось в 75 километрах от города Арбелы, следовательно, боевые действия велись на таком большом пространстве. А это уже что то новое для войн древних; вспомним все прежние сражения – они начинались и кончались на том месте, где первоначально сходились войска. Как же проходила эта битва?

Битва Александра Македонского с Дарием. Античная мозаика.

В ночь перед схваткой, как пишет Плутарх, «…когда оба войска находились уже на виду друг у друга, Дарий приказал воинам оставаться в строю и при свете факелов устроил смотр… Вся равнина была освещена огнями варварского войска, из лагеря персов доносился неясный гул, подобный шуму безбрежного моря. Старейшие из приближённых Александра (в особенности Парменион) были поражены многочисленностью врага и говорили друг другу, что одолеть такое войско в открытом бою было бы слишком трудным делом. Подойдя к царю, только что закончившему жертвоприношения, они посоветовали Александру напасть на врагов ночью, чтобы темнотою было скрыто то, что в предстоящей битве может внушить наибольший страх македонянам. Знаменитый ответ Александра: «Я не краду победу» – показался некоторым чересчур легкомысленным и неуместным перед лицом такой опасности. Другие считали, что Александр твёрдо уповал на свои силы и правильно предвидел будущее. Он не хотел, чтобы Дарий, обвинявший в прежней неудаче горы, теснины и море, усмотрел причину своего нынешнего поражения в ночном времени и темноте и отважился бы ещё на одну битву. Александр понимал, что Дарий, располагающий столь великими силами и столь обширной страной, из-за недостатка людей или вооружения войны не прекратит, но сделает это только тогда, когда, побеждённый в открытом сражении, потеряет мужество и утратит надежду.

Приближённые покинули царя, и Александр прилёг отдохнуть в своей палатке; говорят, он так крепко проспал остаток ночи, что, против обыкновения, не проснулся на рассвете. Удивлённые этим полководцы сами отдали первый приказ воинам – приступить к завтраку. Время не позволяло медлить долее, и Парменион, войдя в палатку и встав рядом с ложем Александра, два или три раза окликнул его. Когда Александр проснулся, Парменион спросил, почему он спит сном победителя, хотя впереди у него величайшее сражение. Александр, улыбнувшись, сказал: «А что? Разве ты не считаешь, что мы уже одержали победу, хотя бы потому, что не должны более бродить по этой огромной и пустынной стране, преследуя уклоняющегося от битвы Дария?»