Анатолий Митяев - Книга будущих командиров

Правда, к зиме 1941 года у некоторых немецких военных стали трезветь головы. Командующий резервной армией генерал Фромм советовал сделать мирные предложения Советскому Союзу и кончить войну. Но он остался со своим советом в одиночестве. Наступление на Москву продолжалось.

Советская конница в боях под Москвой. С картины П. Кривоногова.

Между тем Ставка Верховного Главнокомандования заканчивала подготовку резервов для контрнаступления. Требовалось мужество и величайшая выдержка, чтобы свежие, хорошо вооружённые армии не ввести в бой до решающего момента.

Посмотри карту. В районе Рязани заштрихованный красным овал – это сосредоточение войск 10-й армии. На северном участке фронта в районе Дмитрова сосредоточилась 1-я ударная армия. Несколько южнее её – 20-я.

Резервные армии по предложению командующего фронтом Жукова были расположены очень искусно. Посуди сам, они стоят за нашими войсками, на которые сильнее всего давят немцы. Если вдруг немцам удастся прорвать фронт, то положение восстановят резервные армии. Если всё будет благополучно и фронтовые части удержат свои позиции, всё равно лучших исходных позиций для контрнаступления, чем сейчас заняты резервами, не выбрать. Обрати внимание, как глубоко охвачены нашими войсками северная и южная группировки немецких войск! На юге прямо гриб получился – с ножкой и широкой шляпкой. В азарте наступления фашистские военачальники сами для себя создали опасное положение. По этим «грибам» и ударят войска фронтов вместе с резервами. Две широкие красные стрелы на карте показывают направления двух наших главных ударов, узкие стрелы показывают удары вспомогательные.

Задача перед нашими войсками в контрнаступлении ставилась такая: как можно дальше отбросить немцев от Москвы и нанести им как можно большие потери. Чтобы ставить более решительные задачи, у нас ещё не было сил. Перед контрнаступлением в начале декабря мы имели в составе трёх фронтов около 720 тысяч бойцов, 5900 орудий и миномётов, 415 установок PC («катюш»), 670 танков и 760 самолётов. Противник был сильнее: 800 тысяч солдат, 10 400 орудий и миномётов, 1000 танков, более 600 самолётов современных конструкций. При таком соотношении сил нам не удавалось создать нужное численное превосходство на направлении главных ударов. А малое количество танков заранее говорило, что отступающий враг будет далеко отрываться от наших войск и нечем будет перерезать пути его отхода, нечем окружить немецкие дивизии.

Чтобы возместить недостаток моторизованных войск, командование решило использовать кавалерию. Забегая вперёд, надо сказать, что конники принесли большую пользу в разгроме отступающего врага, его штабов и тылов. Имена командиров кавалерийских корпусов генералов Белова и Доватора открывают золотой список героев войны.

В своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков писал о тех днях:

«Поздно вечером 4 декабря позвонил Верховный Главнокомандующий и спросил:

– Чем ещё помочь фронту, кроме того, что уже дано?

Я ответил, что необходимо получить поддержку авиации резерва Главнокомандования и ПВО страны и, кроме того, хотя бы две сотни танков с экипажами. Танков фронт имеет недостаточно и не сможет без них быстро развивать контрнаступление.

– Танков нет, дать не можем, – сказал И. В. Сталин, – авиация будет. Договоритесь с Генштабом. Я сейчас туда позвоню. Имейте в виду, что 5 декабря переходит в наступление Калининский фронт. А 6 декабря перейдёт в наступление оперативная группа правого крыла Юго-Западного фронта в районе Ельца».

И вот не хватало танков!

Накануне второй мировой войны во многих армиях мира разрабатывались теории ведения войны с использованием нового вооружения. Французский маршал Дуэ отводил главную роль авиации, которая, по его мнению, самостоятельно могла решить исход войны. Англичанин Фуллер, военный писатель и генерал, такой силой считал танки. Советский военный теоретик Василий Кириакович Триандафиллов разработал «тактику глубокого боя». В основе её было взаимодействие танков, авиации, артиллерии и мотопехоты. Уже по войне в Польше и Франции было видно, что гитлеровские генералы из трёх основных теорий современной войны выбрали нашу. Константин Константинович Рокоссовский так писал об этом:

«Немцы полностью скопировали нашу тактику глубокого боя. В наступательных операциях они ведущую роль отводили танковым, моторизованным соединениям и бомбардировочной авиации, сосредоточивали все силы в один кулак, чтобы разгромить противника в короткие сроки; наносили удары мощными клиньями, ведя наступление в высоких темпах по сходящимся направлениям».

Гвардейские миномёты «катюши».

Не досадно ли? Своё открытие мы не могли применить полностью из-за нехватки танков и моторизованных войск. В январе 1942 года, развивая контрнаступление, наши войска могли взять в кольцо в районе Вязьма – Сычёвка– Ржев основные силы группы армий «Центр», и опять помешала нехватка танковых и моторизованных войск. Посмотри ещё раз карту. Как продолжение широкой красной стрелы из района между Юхновом и Занозной на Вязьму направлена заштрихованная стрелка с одним рожком – это действия нашей конницы в тылу немцев. Если бы это была не конница, а танки!.. Ну ничего. Танки у нас появятся.

Итак, контрнаступление начинается 5 декабря на Калининском фронте, 6-го на Юго-Западном и Западном. Почему выбраны эти числа? Потому что из сведений, добытых разведкой и партизанами, из опроса пленных, из самой боевой обстановки стало ясно, что немцы израсходовали все резервы, настроение в войсках упало, и вот-вот враг остановит наступление. Если промедлить с контрнаступлением, то фашисты успеют подготовить оборонительные рубежи, с которых выбить их будет трудно.

Наше контрнаступление началось без малейшей паузы – как бы продолжение обычных контратакующих действий. Чтобы гитлеровское командование не смогло помочь группе армий «Центр», советские войска несколько раньше начали одновременно наступление на группу армий «Север» в районе Тихвина и на группу «Юг» в районе Ростова – за сотни километров от Москвы.

Нет возможности подробно разобрать ход нашего контрнаступления. Но общее впечатление ты получишь, прочитав воспоминания дважды Героя Советского Союза, генерала армии Дмитрия Даниловича Лелюшенко. В то время он командовал 30-й армией.