Евгений Субботский - Ребенок открывает мир

Чего же мы достигли? Оказалось, что после эксперимента независимость поведения наших детей намного возросла, а независимость детей из группы с традиционным стилем общения осталась на том же уровне. И второй интересный факт: число творческих элементов, вносимых в дополнение к образцу при лепке и рисовании, у наших детей было в несколько раз больше, чем у детей первой группы.

В этом методе важно еще одно — то, что в ходе его применения воспитываются не только дети, но и воспитатели.

В самом деле, как построен обычный, авторитарный метод? Он однонаправлен. Его цель — изменить ребенка, но не воспитателя. Воспитатель повернут к ребенку лишь одной своей стороной. Он выступает как идеальный носитель общественного опыта, образец для подражания. Другая же его сторона, свойственная любому человеку,— сомнения, колебания и ошибки — тщательно скрывается от детей. Основы такой ориентации в воспитании очень глубоки, они восходят к вере в идею «мудрого пастыря», «доброго царя», наконец, «непогрешимого руководителя», которого нельзя критиковать, которому можно лишь подчиняться. Эта вера наивна, но, увы, она глубоко укоренена в нашей культуре, и не только в сфере воспитания, но и в сфере производства, политики, даже науки. Горькие плоды этой веры мы пожинаем сейчас.

Напротив, при демократическом стиле воспитания воспитатель как бы развернут перед ребенком. Он и носитель опыта, и в то же время человек с его естественными слабостями и способностью ошибаться. Как на рисунках Пикассо, объединяющих в одном портрете и фас и профиль, воспитатель предстает перед ребенком не «плоско», а «объемно», как объект уважения и критики одновременно, как тот, кто учит, но и сам способен учиться у своих учеников. Выигрыш тут очевиден и для ребенка (активность, ощущение равенства со взрослым), и для воспитателя (не нужно все время изображать из себя идеал, зная, что таковым не являешься). Но трудно, ох как трудно бывает обычно воспитателю принять этот стиль. В роли носителя опыта он выступает охотно, согласен даже отказаться от строгих наказаний. Но вот играть роль ребенка для него часто не по силам: тяжело преодолевать усваивавшийся годами авторитарный стереотип. А что, если попробовать обойтись без смены ролей?

Так мы и поступили в следующем эксперименте, проведенном с группой 5-летних детей. В течение всего опыта (4,5 мес.) воспитатель играл привычную для него роль образца (правда, были запрещены наказания), а психолог — роль ребенка. В целом ход опыта был подобен вышеописанному, за одним только исключением — не было падения (и последующего восстановления) дисциплины. Это и понятно: ведь сохранялся ее авторитарный «гарант» — воспитатель. Хорошо это или плохо? Как посмотреть. Хорошо, потому что не требовало от взрослых труда для преодоления беспорядка, сопровождающего истинно демократический стиль на его первых этапах. Плохо, потому что дисциплина так и оставалась авторитарной. Тестовые опыты показали, что и при таком методе независимость детей значительно возрастает, и не только по отношению к «альтруистичному» ассистенту, но и по отношению к «авторитарному» воспитателю. Это тоже легко понять: ведь в глазах детей воспитатель «терпел» присутствие ассистента в группе и даже подыгрывал ему, а следовательно, и сам терял для них часть своей авторитарной «непогрешимости».

А применим ли подобный метод в школе? Психолог Т. С. Семенова организовала обучение такого типа на уроках во II классе. И учитель, и ассистент поочередно играли роль образца (вели обучение по обычной школьной программе) и роль ученика (делали ошибки в диктантах, арифметических задачах и т. п., а учащиеся контролировали их действия, исправляли ошибки). В параллельном, контрольном классе обучение шло в рамках обычного, авторитарного стиля. Сравнение показало, что демократический стиль общения не только не мешает хорошему усвоению программы, но и делает его более прочным, устойчивым, а также резко повышает активность усвоения, инициативность и независимость в суждениях у учеников.

Значит ли это, что один стиль надо полностью заменить другим, целиком изжить авторитарность? Отнюдь нет. Хочу еще раз сказать: у каждого стиля свои задачи. И если в одних ситуациях (управление в экстремальных условиях, борьба с преступностью и т. п.) авторитарный стиль нужен и неизбежен, то в других (воспитание детей, управление людьми в обычных условиях, общение) он может быть неэффективен и даже вреден. Вся мудрость, все мастерство воспитателя (политика, экономиста и др.) как раз и состоит в том, чтобы использовать авторитарную власть лишь в исключительных, соответствующих ей обстоятельствах и избегать авторитарного стиля в условиях нормального общения (обучение, воспитание, труд). Да, демократичность, альтруизм в общении — это нелегко. Но без них не будет движения вперед.

Вот теперь мы можем с большей уверенностью сказать: бескорыстное, доброе отношение взрослых к детям не только освобождает им время для игр. Такое отношение способствует творческому раскрепощению ребенка. Дает ему смелость и силу проявлять независимость в поведении. Иными словами — быть личностью.

Итак, в современной европейской «машине детства», конечно, при том, что в ней отражены классовые различия, возникает период, когда общественные требования к ребенку минимальны, а возможности для творческого саморазвития — максимальны. Когда суровая реальность с ее сложностями и тяготами еще не дает о себе знать, как бы скрывается за спинами добрых гениев — взрослых, а все потребности ребенка удовлетворяются, будто из рога изобилия. Когда за один день малыш успевает поменять десять профессий, слетать в космос, победить дракона, построить дом, захватить пиратский корабль. Когда нет груза ответственности и страха перед неудачей, голодом, болезнью. Когда добро торжествует, а зло бежит. Когда твердо уверен: завтра будет так же радостно, как и сегодня, а на горизонте будущего — безоблачное небо.

И все это достается детям в приданое без всякого труда. Малыш не понимает, каким сокровищем обладает. Не ведает, что переживает лучшее время своей жизни, время, которое никогда не повторится. Откуда ему знать, сколько веков мучительного прогресса понадобилось людям, чтобы добыть ему это наследство.

Безоблачные годы дошкольного детства быстро забываются. Малыш стремится быстрее стать взрослым. По счастливому недоразумению жизнь взрослого кажется ему идеалом. Ведь взрослый имеет все то, что пока недоступно ему. И ребенок без сожаления оставляет позади свои лучшие годы, не оглядываясь, мчится вперед — к заветной и обманчивой цели.

Но годы эти не проходят бесследно. Миллионами невидимых нитей вплетаются они в ткань человеческой жизни. И как знать, не будь их, может быть, не было бы у нас ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Цветаевой.