Владимир Рюмин - Химические опыты

Во второй половине прошлого века дело резко изменилось.

В 1845 г. Шенебайн получил куда более сильное вещество, чем порох — обработанную азотной кислотой клетчатку, пироксилин, а тремя годами позже Сомбреро нитрировал глицерин, превратив его в страшный нитроглицерин. Однако эти новые взрывчатые вещества оказались уже чересчур взрывчатыми и взрывали, когда не надо, часто при самом изготовлении. Заводы, пытавшиеся их готовить, один за другим взлетали на воздух.

Как же тут быть? Ряд химиков начал работать над «укрощением» нитроглицерина и пироксилина. Нобель случайно заметил, что нитроглицерин, пролитый при переноске на инфузорную землю, образовал с нею сравнительно безопасное в обращении взрывчатое вещество. Он назвал его динамитом и посвятил всю свою жизнь на изучение и улучшение этого нового взрывчатого вещества, выработав ряд его сортов в зависимости от назначения. Нобель нажил миллионное состояние, но «пороха не выдумал», не смог приспособить динамит для метательного действия. Эту задачу решили другие, «укротив» пироксилин, превратив его в бездымный порох. Д. И. Менделеев в России и Вьель в 1885 году во Франции превратили опаснейшую нитроклетчатку обработкой ее разными веществами в желатинообразную массу, допускающую раскатывание в листы и разрезание их на кубики и ленты. Такой порох сгорает без взрыва, не дает золы и обладает большей метательной способностью, чем черный порох.

Ну, как же правительствам всех капиталистических стран не ухватиться за такое «великолепное изобретение»! Его тотчас ввели во всех армиях.

Но вот курьез. С 1789 г. в руках химиков было еще более грозное взрывчатое вещество, а они и не подозревали этого и применяли его с 60-х гг. как ярко-желтую искусственную краску. Это — пикриновая кислота, взрывающая только от детонации. Через 3 года после изобретения бездымного пороха пикриновую кислоту под разными названиями (лидит, шимозит, пикринит и пр.) стали применять в качестве бризантного вещества для начинки артиллерийских снарядов.

Только оказалось, что применять ее надо с соблюдением особых предосторожностей, защищая заряд от соприкосновения с металлическими стенками снаряда. Иначе пикриновая кислота, действуя на металл, образовала соли — пикраты, которые, в отличие от нее, взрывали самопроизвольно. Страшные взрывы артиллерийских складов с первыми снарядами, изготовленными без соблюдения указанной предосторожности, научили артиллеристов уму-разуму.

Впрочем, буржуазная наука, всегда идущая навстречу запросам империалистов, вскоре в замену пикриновой кислоты преподнесла им новый подарок — тротил. Он обладает еще лучшими качествами, чем пикриновая кислота, и не дает соединений с металлами. Уже во время мировой войны к тротилу стали примешивать аммиачную селитру, создав новое взрывчатое вещество — аматол. После войны аммиачная селитра в смеси с алюминием в порошке и другими веществами была превращена в аммонал, нашедший широкое применение в мирной технике.

Теперь заметьте вот что. Пикриновая кислота — органическая краска, тринитрофенол, то есть обработанная азотной кислотой карболовая кислота; тротил — это тринитротолуол, вещество, близкое по химическому строению фенолу, а аммиачная селитра в смеси с сернокислым аммонием — превосходное удобрение. Фенол же и толуол — исходные материалы для изготовления искусственных красок, дезинфицирующих и лекарственных веществ.

Понятно теперь, почему даже в годы жесточайшего экономического кризиса во всех империалистических странах, особенно в Германии и Японии, искусственно насаждали красочную промышленность и заводы азотистых удобрений. Их продукция не находит сбыта, но они являются готовыми базами для изготовления взрывчатых и отравляющих веществ, применяемых в военном деле.

Мы тоже создали крупную промышленность таких необходимых нам химических веществ, как краски, лекарства и азотистые удобрения. Однако взрывчатые вещества применяются и для мирных целей. Моментальные взрывы громадных масс земли и твердых горных пород при инженерных сооружениях заменяют многомесячную работу удаления их экскаваторами и лопатами.

Так, в январе 1936 г. в Магнитке взрывом 87,5 тонн аммонала было удалено 33 000 куб. м земли; осенью предыдущего года у Подольска было взорвано для расчистки строительной площадки 95 тонн аммонала. Еще раньше на Дальнем Востоке взрывом 260 тонн аммоналу при постройке железной дороги была мгновенно выполнена работа, которая отняла бы иначе два года времени.

Вдесятеро большее количество запроектировано взорвать для вскрытия богатого Челябинского месторождения угля путем сброса 1300 тыс. куб. м породы. Снятие такого количества земли экскаваторами заняло бы 9 месяцев.

Вот что писал мне очевидец одного из таких взрывов: «Человек конкурирует с самыми грозными силами природы. Взрыв такой массы аммонала — это искусственное извержение, искусственное землетрясение. Надо видеть его эффект, описать его нельзя. Я стоял почти в километре от места взрыва, и меня качнуло воздушной волной. От грохота барабанные перепонки вдавились, и я временно оглох. Поразительная картина была, когда тысячи кубических метров земли ринулись вверх. Только теперь я понял всю мощь нашей техники».

Два слова о веществах, вызывающих детонацию — взрыв звуковою волной. С середины позапрошлого века для пистонов и запалов брали гремучую ртуть. Сейчас открыты новые инициирующие вещества — крайне непрочные соединения азота с металлами. Азид свинца уже применяется в технике.

В мыльную воду погружаю широкий конец маленькой стеклянной воронки и, взяв другой конец ее в рот, выдуваю великолепный мыльный пузырь, блещущий всеми цветами радуги. Пузырь — величиною с ацпельсин. Осторожно вношу его в широкогорлую банку, на дне которой налито немного какой-то бесцветной жидкости.

Подержав его полминуты в банке, прикрывая пальцем отверстие носика воронки, вынимаю, отвожу палец в сторону, а другой рукой подношу к отверстию стеклянную палочку. Как видите, ее приближение служит сигналом началу странного явления: из пузыря, совершенно до тех пор прозрачного, начинает выходить струя дыма.