Сергей Аржанов - Занимательная география

Факты, относящиеся к хлопчатнику, совсем другого порядка, чем те, о которых говорилось выше. Олень, бамбук, финиковая пальма составляют материальное содержание всей жизни целых человеческих групп. Географический уголок оленя, бамбука или финиковой пальмы — такой же цельный, замкнутый в себе мир, как географический уголок других своеобразных мест земли.

Олень, бамбук и финиковая пальма интересовали нас сейчас потому, что только одно растение или только одно животное, оказывается, может удовлетворять самым разнообразным и притом очень многим потребностям человека.

Хлопчатник также универсален, но он сделался универсальным только потому, что велика сила человеческой изобретательности и человеческих знаний.

Хлопчатник известен с самых древних времен. Это кустарник приблизительно в 1 м высоты, и культивируется он ради хлопкового волокна.

Семена, опушенные волосками, не редкость в природе; это одно из самых распространенных приспособлений семян для разноса их ветром. Семена хлопчатника, величиной и формой похожие на кедровый орешек (но с гораздо более тонкой и мягкой оболочкой), густо покрыты белыми волосками длиной от 20 (плохие сорта) до 40, а иногда и до 60 мм (высокие сорта).

Еще недавно хлопок возделывался только ради волокна. Но по получении волокна неизбежно добывается и хлопковое семя. Оно было отбросом; заводы принуждены были затрачивать крупные суммы для вывоза его с территории завода.

Хлопковый кустарник на поле оставлял древесину; семена с волокном — хлопок-сырец привозился на хлопкоочистительный завод, где и получалось хлопковое волокно, которое шло затем на текстильные фабрики. Семя вывозилось как отброс.

Теперь возникла целая сеть заводов. Прежде всего масляно-рафинадный завод. Семя поступает в главное здание, где с семени снимается покрывающий его короткий пушок, так называемый линтер: он идет для приготовления простой и гигроскопической ваты, для дешевых тканей. Само же семя после этого дробится и на грохотах отделяется от шелухи. Получаются: ядро и шелуха. Последняя или прямо сжигается в топках, или предварительно сильными прессами превращается в брикеты. Возникает новый завод — брикетный. Но из шелухи может быть приготовлена также химически чистая клетчатка, или целлюлоза. Она является прекрасным материалом для приготовления взрывчатых веществ, искусственного шелка и многих других препаратов. Еще новый завод — целлюлозный.

Возвратимся к ядру. Оно поступает под сильный пресс, и из него выдавливается сырое масло. Оно черного цвета, неприятного запаха и вкуса. Остаток от выжимания — жмых является прекрасным кормом для домашних животных; жмых поступает на мельницы и размалывается в жмыховую муку. Сырое же масло идет в собственно рафинадное отделение, где из него получают чистое масло и остаток — так называемый соапсток. Чистое масло идет для пищи, для горения, для приготовления олифы и пр., а также для приготовления стеариновых свечей, — и таким образом появляется новый завод, свечной и для приготовления высоких сортов мыла. И еще новый завод — мыловаренный. Из соапстока также приготовляется мыло, но только низких сортов. Иногда при мыловаренном заводе возникает маленькое отделение — приготовления колесной мази.

На поле осталась только древесина хлопкового кустарника. Она или сжигается и идет на удобрение полей, или же возникает новый завод — бумажная фабрика, работающая на древесной массе.

Реки известны как пути сообщения, но мало кто задумывался о реках как камнях преткновения. Все зависит от простого вопроса: вдоль или поперек? Надо ли вам отправиться самому или отправить товар вдоль реки, либо же переправиться поперек реки.

Мы знаем, что положение обширнейшего города в мире, Лондона, очень благоприятно, так как Темза, на которой он стоит, связывает его с морем, а устье Темзы на противоположном берегу Канала встречает устья рек Рейна и Шельды. Но тем не менее первоначальный толчок росту Лондона Темза дала не как путь сообщения, а как камень преткновения. Купцы ли, отправлявшиеся в Европу или возвращавшиеся из нее, многочисленные ли паломники, отправлявшиеся в Средние века в Рим на поклонение папе (мы говорим про Средние века, когда Рим играл громадную роль), — словом, тысячи и десятки тысяч людей принуждены были переправляться через Темзу. И когда через Темзу был перекинут первый мост, естественно вокруг этой переправы начало скапливаться население.

А в настоящее время, когда удобства Темзы, как пути сообщения, превосходят ее неудобства, как преграды движению поперек, — тогда Темза пусть напомнит, что через нее перекинуто 14 мостов, под ней прорыто 4 тоннеля, что все эти сооружения стоили до 80 миллионов рублей и что поддержание их в порядке требует теперь ежегодного расхода в 4 миллиона рублей.

Еще дороже платит за реку, как преграду, другой колоссальный город земли, Нью-Йорк. Мосты и тоннели города стоили до 240 миллионов рублей, а проценты на затраченный капитал составляют около 20 рублей ежегодно на каждого жителя Нью-Йорка — старика, ребенка, мужчину, женщину. А этого населения свыше 7 миллионов человек.

Реки много стоят, как пути сообщения. Но и много стоят, как камни преткновения.

Вы помните стихотворение Алексея Толстого, в котором автор выражает ряд желаний, — увы, неисполнимых? Оно начинается словами:

Но невозможно начать жить сначала, как невозможно, чтобы река вспять побежала…

В краю озер, который захватывает Карельскую республику, Новгородскую, Ленинградскую губернии, существуют, однако, эти невозможности.

Небольшая речка Шуя. Невозможно сказать, откуда и куда она течет. Обыкновенно она вытекает из озера Ушкозеро, но она так часто и втекает в то же самое озеро, что можно было бы сказать: Шуя так же течет в Ушкозеро, как и течет из Ушкозера.