Борис Гиленсон - Эрнест Хемингуэй

Эти слова сбылись. На исходе 1970-х годов испанский народ избавился от франкистского режима и вступил на путь демократического развития.

Летом 1938 года во время пребывания в США перед последней, четвертой поездкой в Испанию Хемингуэй подготовил к печати сборник, который назвал «Пятая колонна» и первые сорок девять рассказов. В него, помимо пьесы, вошли рассказы из всех трех новеллистических сборников. Кроме того, он включил несколько новелл, написанных в Испании. В них он остался верен своему главному принципу — писать о войне правду, какой бы горькой и нелицеприятной она ни была. Писатель любил повторять, что о войне сказано «меньше правды, чем о чем бы то ни было», что она многолика, что в ней есть место и трусости, и героизму.

Знаменательно, что Хемингуэй рисует не батальные, а бытовые сцены; действие в трех его новеллах происходит в прифронтовом, осажденном Мадриде, в баре «Чихоте». При этом писатель озабочен теми нравственными, этическими проблемами, которые встают перед его героями.

Официант бара неожиданно узнает в одном из посетителей старого знакомого и доброго клиента — фашиста Дельгадо, человека безрассудно смелого. Он появляется в форме республиканцев, ведет разговор с летчиками. Официант колеблется, как ему поступить. И все же по совету автора-рассказчика звонит в контрразведку. Там, где речь идет о республике и ее врагах, надо быть беспощадным (рассказ «Разоблачение»). В том же баре «Чикоте» какой-то шутник досаждает всем, обрызгивая офицеров и гостей из пульверизатора. Его выбрасывают за дверь, а когда он снова вваливается в бар, его убивают. Этот нелепо погибший человек оказывается рабочим, который по дороге на свадьбу случайно забрел в бар (рассказ «Мотылек и танк»).

Горечью веет от очерка «Ночь перед боем». Герой-рассказчик встречает в баре танкиста Эла Вагнера. Это — обстрелянный солдат, коммунист, человек, трезво оценивающий обстановку. Он только что вернулся из неудачной атаки и рассуждает о том, что республиканцы не научились еще воевать, что ошибки порождают немалые жертвы. И вот назавтра, выполняя приказ, он должен будет повторить такой же бессмысленный лобовой штурм, идти на верную смерть…

И все же, несмотря на поражение республики, Хемингуэй был убежден: «Жертвы не были напрасны, борьба продолжается». Об этом говорит последний из рассказов, написанных на испанскую тему, — «Никто никогда не умирает». Главный герой — Энрике, молодой кубинец, интербригадовец, вернулся после поражения республики на родину. Там он включается в подпольную революционную борьбу против реакционного режима Мачадо. В доме, где тайно хранится оружие, Энрике встречается со своей возлюбленной Марией, брат которой Висенте погиб в Испании на глазах у Энрике. Попав в засаду, Энрике гибнет; умирая он говорит: «Где ты умрешь, не имеет значения, если ты умираешь за свободу». Мария схвачена, ее везут для допроса. Сидящая в окружении полицейских, она готова мужественно встретить опасность: она напоминает в этот момент другую девушку — героиню Жанну д’Арк. Финал рассказа исполнен столь неожиданной для Хемингуэя героической патетики. От Марии тянутся нити к другой Марии — из романа «По ком звонит колокол».

Еще находясь в Испании, Хемингуэй задумал роман. Гражданская война, которую он наблюдал сначала в Испании, а позднее, весной 1941 г. в Китае, давала богатейший материал, концентрацию проблем, военных, политических, социальных. Он сетовал на то, что о войне «меньше всего пишется правды». Пока шла битва с фашизмом в Испании, он в своих корреспонденциях преподносил материал определенным образом, избегал критики ошибок и просчетов республиканцев. А их было немало. Позднее в письме к критику Бернарду Беренсону он так объяснял некоторые обстоятельства создания своего романа: «Я не мог приступить к написанию своей книги до той поры, пока Республика не погибла в войне, и происходило это потому, что я не мог ничего, писать, пока шла война, что могло бы причинить вред Республике. Я верил в нее и старался служить ей, насколько это было в моих силах». Нужна была и определенная историческая дистанция, дающая возможность объективно подойти к описываемым событиям. Если в своих журналистских корреспонденциях Хемингуэй, когда исход борьбы не был еще решен, не мог сказать всего, то в художественных произведениях стремился показать «всю правду», все стороны войны — героику и быт, взлеты и падения. В письме к И. Кашкину из Ки Уэста от 23 марта 1939 года, т. е. в те дни, когда предательская хунта сдала мятежникам Мадрид, мы читаем: «Хотелось бы мне с полным пониманием написать и о дезертирах, и о героях, трусах и храбрецах, предателях и тех, кто не способен на предательство. Мы многое узнали обо всех этих людях».

Роман вобрал в себя многие мотивы, присутствовавшие и в его пьесе, и в новеллах и очерках, и в статьях, написанных ранее в Испании. Теперь он чувствовал себя раскованно, не хотел связывать себя какой-либо идеологической предвзятостью. Хотел быть «просто писателем», запечатлевшим правду такой, какую он знал.

Весь 1939 и первая половина 1940 года прошли у Хемингуэя в работе над романом. Непосредственно процесс писания занял почти 18 месяцев. Если к роману «Прощай, оружие!» он обратился спустя десятилетие после окончания первой мировой войны, то на этот раз он писал по горячим следам событий. Ему надо было спешить, ибо, по его убеждению, надвигалась новая война.

К этому времени уже появилось немало произведений об антифашистской борьбе в Испании — стихов, очерков, репортажей. Это были в основном произведения малой формы, представлявшие живой, оперативный отклик. В них преобладало документально-очерковое начало. Испания, как сказал французский писатель Альбер Камю, была «раной в сердце человечества». Среди тех, кто писал о ней, были советские писатели Михаил Кольцов и Илья Эренбург, французы Андре Мальро и Антуан де Сент-Экзюпери, американцы Теодор Драйзер и Ленгстон Хьюз, чилиец Пабло Неруда, кубинец Николас Гильен…

На фоне этих произведений роман Хемингуэя выделяется масштабностью и высоким мастерством. Это был художественный памятник испанской эпопее.

В письмах Хемингуэя к своему редактору Чарльзу Перкинсу, относящимся ко времени работы над романом, часто появляется имя Льва Толстого. Автор «Войны и мира» был для Хемингуэя вдохновляющим примером. Несколько позднее Хедаийгуэй писал: «Я не знаю никого, кто писал бы о войне лучше Толстого… Я люблю «Войну и мир» за удивительное, глубокое и правдивое изображение войны и народа…» Толстовская эпопея была для него образцом многофигурного, многопланового эпического полотна; и Хемингуэй, исходя из собственной художественной методологии, шел во многом сходным путем. Он также создавал эпос, но особого рода, лирический. Он запечатлел в нем испанские народные характеры и культурные традиции, мудрость простых людей, сцены батальные и мирной жизни, жестокого, насилия и преданной любви, Париж и Мадрид, Валенсию и Монтану.