Людмила Гороховская - Все произведения школьной программы в кратком изложении. 10 класс

Однажды Николай Петрович услышал, как Базаров в разговоре с Аркадием назвал его «отставным человеком», говорил, что его отец «не мальчик», что «пора (ему) бросить эту ерунду» – чтение Пушкина. Вместе они решают, что Николаю Петровичу «на первый случай» надо почитать Бюхнера «Материя и сила».

После обеда Николай Петрович рассказывал об этом брату, и тот возмутился: «…по-моему, он просто шарлатан… он и в физике недалеко ушёл». Однако Николай Петрович считает Базарова умным и знающим человеком, хотя и самолюбивым.

«Схватка» Павла Петровича с Базаровым «произошла в тот же день за вечерним чаем». Предлог, которого так ждал Павел Петрович, представился, когда речь зашла о соседнем помещике, с которым Базаров был знаком и о котором сказал: «Дрянь, аристократишко». Но Павел Петрович не хотел понять, что слова «аристократ» и «аристократишко» – не одно и то же, и «с ожесточением» расхваливал «аристократию», которая «дала свободу Англии и поддерживает её». Говорил он о том, что только в аристократах есть «чувство собственного достоинства», а без него «нет никакого прочного основания… общественному зданию». Горячась, начал объяснять свои «привычки» следить за собой, которые Базарову кажутся смешными: «мой туалет… это всё проистекает из чувства самоуважения, из чувства долга… Я живу в деревне… но не роняю себя, я уважаю в себе человека».

На этот монолог Базаров откликнулся коротко: «… вы вот уважаете себя и сидите сложа руки… Вы бы не уважали себя и то же бы делали». Павел Петрович ещё пытался защитить свои взгляды, но Базаров высказался «против отвлечённостей»: «Аристократизм, либерализм… принципы… сколько иностранных… и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны».

На замечание, что он «оскорбляет русский народ», и вопрос «в силу чего же вы (т. е. нигилисты) действуете?», Базаров отвечает: «Мы действуем в силу того, что признаём полезным… В теперешнее время полезнее всего отрицание, – мы отрицаем… Всё».

А когда в спор вмешался Николай Петрович, уточнив, что точнее будет сказать не «отрицаете», а «разрушаете»: «Да ведь надобно же и строить», Базаров произнёс: «Это уже не наше дело… Сперва нужно место расчистить».

Единственное, с чем согласился Базаров в споре со «старичками» Кирсановыми, это с тем, что «русский народ… свято чтит предания, он патриархальный, он не может жить без веры…». Но Павел Петрович и на этом не останавливается, он обвиняет Базарова в том, что тот идёт «против своего народа», а значит: «Я вас за русского признать не могу».

– Мой дед землю пахал, – с надменною гордостию отвечал Базаров. – Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас – в вас или во мне – он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете».

В какой-то момент спора Базарову стало досадно, что он «так распространился перед этим барином», и он начал отвечать коротко, а на вопрос: «Так что ж? Вы действуете, что ли? Собираетесь действовать?» ничего не ответил. Однако «Павел Петрович так и дрогнул…». Он считает, что «нигилистов» не так много («вас всего четыре человека с половиною»), на что Базаров произносит: «Нас не так мало, как вы полагаете».

После того, как Павел Петрович сравнил «болванов» с «нигилистами», Базаров предпочёл прекратить спор, и они с Аркадием вышли из комнаты. А Николай Петрович напомнил брату, как однажды поссорился с «матушкой», которой он сказал о том, что двум различным поколениям не понять друг друга: «Вот теперь настала наша очередь…».

Одиннадцатая глава.Николай Петрович вышел в сад, его не оставляли думы о «разъединении с сыном». Он готов был согласиться с тем, что в них (молодых) «меньше следов барства», но отвергать поэзию он был не готов.

«… он посмотрел кругом, как бы желая понять, как можно не сочувствовать природе… Как хорошо, боже мой!.. и любимые стихи пришли было ему на уста», но вспомнив про книжку, которую ему дал Аркадий, умолк и продолжил «предаваться горестной и отрадной игре одиноких дум». Вспоминал о жене, о своём счастье («ему хотелось удержать то блаженное время»). Однако этот «волшебный мир» исчез, когда его окликнула Фенечка, голос которой «напомнил ему… его настоящее».

В саду он встретил брата, объяснил ему своё состояние. Павел Петрович «тоже задумался, и тоже поднял глаза к небу. Но в его прекрасных тёмных глазах не отразилось ничего, кроме света звёзд. Он не был рождён романтиком…».

В это время Базаров говорил с Аркадием о поездке в город, а потом – к родителям: «…надо стариков потешить».

Двенадцатая глава.Аркадий наносит визит Матвею Ильичу Колязину – знатному родственнику Кирсановых, который прибыл в город, чтобы расследовать «распри» «губернатора из молодых, прогрессиста и деспота».

Матвей Ильич тоже «считался прогрессистом», «метил в государственные люди», о себе был высокого мнения, но «держался просто» и «на первых порах мог даже прослыть за «чудного малого»… Он был ловкий придворный… в делах толку не знал, ума не имел, а мог вести свои собственные дела: тут уж никто не мог его оседлать…».

Он посоветовал Аркадию съездить с визитом к губернатору – «на поклон», сообщил, что в его честь губернатор даёт бал, и Аркадию нужно познакомиться с здешним обществом.

Появился слуга, доложивший о приезде председателя казённой палаты – старичка, «который чрезвычайно любил природу, особенно в летний день, когда, по его словам, «каждая пчёлочка с каждого цветочка берёт взяточку».

Вместе с Базаровым, которого Аркадий застал в трактире, они отправились к губернатору, получили приглашение на бал, а по пути домой встретили человека «небольшого роста, в славянофильской венгерке», который бросился к Базарову. Это был Ситников, представившийся Аркадию как «старинный знакомый» Базарова, «его ученик». Он предложил приятелям отправиться к Евдоксии Кукшиной – «передовой» женщине, «свободной от предрассудков», заверил, что будет шампанское.

Тринадцатая глава.Авдотья Никитишна Кукшина «проживала в небольшом дворянском домике на московский манер». Это была «молодая, белокурая, несколько растрёпанная, в шелковом не совсем опрятном платье» дама. Она встала с дивана, на котором лежала, пожала руку Ситникову и, устремив глаза на Базарова, сказала, что знает его. «Базаров поморщился». Кукшина говорила и двигалась как-то «очень развязно», всё, что она делала, получалась у неё «не просто, не естественно». Приказав распорядиться «насчёт завтрака и шампанского», она сообщила, что, как и Базаров, занимается химией и даже «выдумала одну мастику». Почти сразу она задала Базарову несколько вопросов, но при этом ответы её не интересовали.

Кукшина приказала Базарову сесть рядом с ней и начала рассуждать о своих планах (поездке за границу) и знакомых. Отвечая на вопрос Базарова, есть ли в городе хорошенькие женщины, она назвала их «пустыми», но выделила одну: «Одинцова – недурна. Жаль, что репутация у ней какая-то…». Ситников обещал представить её Базарову: «Умница, богачка, вдова…».