Виталий Виниченко - История зарубежной журналистики. У истоков журналистики

Традиция употреблять термин «журналистика» в качестве синонима СМИ укоренилась настолько, что всё тот же X. Пётткер в начале нового столетия счёл необходимым напомнить, что «газеты и телевидение, как и остальные СМИ, выступают лишь материальными предпосылками, необходимыми для существования журналистики как профессии. Сама же профессия журналиста представляет собой нечто нематериальное, например осознание своего долга перед обществом информировать его обо всём, что действительно важно, и при этом приверженности правде; способность обнаруживать всё то, что скрыто от общественного внимания, делать сложные и уникальные явления доступными для всех» [110, р. 139].

Одна из важных причин устойчивости подобного восприятия журналистики в современных условиях кроется в том, что М. Шадсон назвал «типичным для социологии стремлением опираться на факты, поддающиеся эмпирическим измерениям». И поскольку «новости неизменно выступают продуктом деятельности специальных организаций, именуемых прессой или средствами массовой информации, чьи сотрудники ежедневно формируют нашу информационную повестку дня», то именно СМИ неизменно выступают объектом социологических исследований журналистики, а следовательно, вполне логично принять за отправную точку в её истории дату появления первых газет.

Социологический подход прекрасно подходит для углублённого изучения эволюции журналистики именно как «сферы деятельности специальных организаций», поскольку она представляет собой «не только литературное явление, но и производственный процесс. Стилистические конструкции, такие как, например, перевёрнутая пирамида, лид, отвечающий на пять вопросов (кто, что, когда, где и почему), и связанные с ними приёмы являются продуктом индустриализации в той же степени, что и консервная банка. Методы, технические процессы и принципы журналистики были разработаны для удовлетворения не только требований самой профессии, но и производственной необходимости в выпуске массовой продукции… Если случается нечто, не поддающееся обработке на основании [существующей] производственной модели, тогда, в сущности, этого не было: оно не может быть представлено вниманию аудитории либо предлагается лишь в искажённом виде» [67, р. 91–92].

Более того, социологический подход фокусирует внимание на следующих важных и интересных вопросах: «Почему одни государства подвергают новости большему контролю, чем другие? Почему журналистские традиции одних стран побуждают журналистов к написанию литературных эссе, а других – к созданию фактологических отчётов? Почему некоторые из выходящих в одном и том же городе газет публикуют сенсационные новости на первой полосе, а другие – нет? Почему в одних странах доминирует коммерческое вещание, а в других – общественное? И имеет ли это всё какое-то значение?» [120, р. 64–65], – стимулируя тем самым развитие сопоставительных исследований.

Но одновременно с этим социологический подход способен приводить к излишне узким и категоричным выводам, подобным тем, к которым пришёл в своей известной статье «Журналистика как англо-американское изобретение» британский исследователь Жан Челаби, утверждавший, что «журналистика является не только открытием XIX века, но и англо-американским изобретением» [69, р. 304]. Не случайно его коллега по другую сторону океана сочла необходимым напомнить, что, «принимая за основу социологический подход, исследователи журналистики тем самым формируют представление о ней, прекрасно вписывающееся в рамки социологии, но, по-видимому, ни в какую другую научную область. Принимая во внимание комплексную и многогранную природу журналистики, это может означать, что мы упускаем многое из того, что составляет журналистику» [134, р. 81].

М. Шадсон, хотя и менее категоричен, чем Ж. Челаби, тем не менее во многом близок к его взглядам, поскольку в одной из своих центральных работ «Открытие новостей: социальная история американских газет» утверждает, что «сама идея 'новостей’ является изобретением “Джексоновской эпохи”» [118, р. 4]. Однако это совершенно противоречит тому очевидному факту, что не «газеты создают новости; новости порождают газеты» [79, р. 6], как отчётливо указывает на то уже само английское слово «newspaper». Более того, сам термин «news» появляется в английском языке в XVI в. в противовес бытовавшему ранее термину «tydings», чтобы подчеркнуть разницу между спонтанными информационными обменами и осознанной деятельностью по сбору и распространению сведений о текущих событиях [ibid., р. 6].

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Потомственный российский журналист В. А. Аграновский писал под занавес своей карьеры: «Наша профессия… до сих пор, к сожалению, не имеет стройной и всеми признанной теории. Мы и сегодня ещё плохо знаем, что такое журналистика. Форма общественного сознания и средство изменения жизни? Подобно литературе, живописи, музыке, архитектуре, театру и кино – род искусства? Или входит в литературу как понятие видовое, подобно поэзии, драматургии, прозе и художественному переводу?.. Работы многих авторитетных учёных, посвящённые теоретическим проблемам журналистики, при всей их значительности и глубине, содержат взаимные противоречия и не дают, увы, полного ответа на поставленные вопросы» [1, с. 13].

Это сравнение лишено у М. М. Ковалёвой негативной коннотации, поскольку, в соответствии с теорией А. Ф. Лосева, она рассматривает миф как донаучную форму организации человеческого знания.

Так, тремя десятилетиями ранее у Е. П. Прохорова всё-таки было для неё единое определение, предложенное им на страницах «Большой советской энциклопедии»: «ЖУРНАЛИСТИКА,вид общественной деятельности по сбору, обработке и периодич. распространению актуальной информации через каналы массовой коммуникации (пресса, радио, телевидение, кино и др.); одна из форм ведения массовой пропаганды и агитации» [43, с. 252].