Коллектив авторов - Література України. Для дітей середнього шкільного віку

Первый серьезный анализ поэмы был проведен в 1836 – 1837 годах Максимовичем. Среди других исследований заслуживает внимания большая монография Дубенского, напечатанная в 1844 году. Но дефекты копии «Слова…» чем дальше становились все более заметными. Следующие авторы во что бы то ни стало пытались внести ясность в понимание текста и ради этой благой цели перешли от мелких поправок к отдельным словам, а впоследствии – к более значительным исправлениям. Достаточно обоснованные теории реконструкции «Слова…» как произведения XII века были, конечно, интересны. Но только находка копии рукописи, сделанной для Екатерины II, дала основание для оценки редакционной работы Малиновского. Теперь можно было рассуждать относительно вида текста в «хронографе» № 323. Но тяжелая работа, которая много лет велась в этом направлении, до сих пор не дала более-менее значительных результатов.

«Слово о полку Игореве»

Итак, «Слово…» ныне известно в едином старом списке, сделанном еще во времена Мусина-Пушкина. По описанию, фолиант, названный «хронографом № 323», состоял из нескольких сотен страниц и был написан на бумаге несколькими авторами или копиистами. Кроме «Слова…», в него входили собственно летописная часть, «Сказание о Индии богатой», «Повесть о мудром Акире», «Деяние прежних времен…» и переработка поэмы о Диогене (одна из версий «Девгениевого деяния»). То есть все произведения представляли собой образцы светской, историко-героической и романтической литературы. К сожалению, никому не пришло в голову сделать копии с других текстов, так что от них остался только перечень и несколько выписок, сделанных Карамзиным из «Акира» и «Девгениевого деяния» – они понадобились писателю для внесения примечаний к своей «Истории».

К 800-летнему юбилею «Слова…» была переиздана интересная монография академика Д. С. Лихачева «“Слово о полку Игореве” и культура его времени» (Л., 1985), в которой раскрываются глубокие связи художественной и идейной системы произведения с культурой древнего государства, с исторической действительностью. А годом позже под редакцией Лихачева вышел сборник научных статей «Исследования “Слова о полку Игореве”».

Тексты «хронографа» принадлежали к разряду очень редких, например, после потери рукописи второй текст «Девгениевого деяния» нашли только в 1850-х годах. А вот копия «Слова…» так и осталась уникальной. Да и вообще, сборник, состоящий только из светских произведений, в древности явно был большой диковинкой. То, что рассказ о походе князя Игоря Святославича оказался в такой «компании», наводило на размышления. Не имел ли этот текст книжного происхождения (писался автором для чтения)? Вот только что же лежало в основе «Слова…»? Была ли это оригинальная авторская запись? А может, составитель сборника сделал обработку устного текста? Может также случиться, что исследователи имеют дело с записанным песенным рассказом.

Похоже, что копия, используемая для издания 1800 года, ведет свое начало от черновой рукописи (брульйона), написанной автором или посторонним лицом с его слов. На это указывают многочисленные приписки, заметки для памяти, поправки. Складывается впечатление, будто писатель колебался, не зная, куда их вставить. Возможно, древний автор не был уверен, какие части первоначального текста будут нужны, а какие станут лишними при дальнейшем редактировании. Удивляет также еще один момент. Четко ритмизованный текст местами прерывается прозаическими частями. Почему? Зачем они нужны? Может, подобные вставки появились, когда различные варианты старой песни пытался собрать воедино посторонний человек? Тогда получается, что древний копиист просто не смог или не успел привести к единой ритмической системе некоторые места? Это может объяснить существование прозаических «рубцов» на фоне повествования – они, наверное, обозначают места, где «состыковывались» разные варианты. Хотя нельзя отбрасывать версию, согласно которой прозаические отступы и приписки являются лишь последствиями изменения текста-основы позднейшими книжниками. Правда, некоторые исследователи считают, что якобы данный текст выполнялся речитативом, вроде старинных былин. В этом случае ритм повествования местами мог умышленно снижаться, и тогда оно переходило в прозаические декламации.

«Слово…» родилось на юге Руси. Точнее место написания шедевра не берется указать никто. Кто был автором этого произведения, тоже неизвестно. Во всяком случае, ни в самом тексте, ни в других древних исторических и литературных памятниках упоминания о нем не встречается. Одно очевидно: неизвестный писатель имел чрезвычайно широкий кругозор, получил хорошее образование, был человеком начитанным и хорошо знакомым как с литературой своего времени, так и с произведениями древности. Некоторые моменты в «Слове…» указывают на то, что автором текста является непосредственный участник описанного похода, один из представителей высшего класса тогдашнего общества. Отдельные детали дают понять: хоть поэма создавалась уже после возвращения Игоря из плена, впечатление от похода с течением времени не потускнело в памяти рассказчика. Самой убедительной считается версия Б. А. Рыбакова, который утверждает: «Слово…» писалось в Киеве, автором же поэмы был киевский боярин Петр Бориславич, который упоминался в летописи.

Уникальный текст создавался, когда Русь стонала от постоянных жестоких набегов кочевников. Произведение в художественной форме передает трагический эпизод борьбы – неудачный поход на половцев, организованный в 1185 году новгород-северским князем Игорем Святославичем. Он собирался отбросить грабителей и врагов как можно дальше в степь и попытаться отвоевать старинную вотчину Руси – Тмутараканское княжество. Во всяком случае, князь не собирался останавливаться раньше, чем его войско пробьется на Дон. Несомненно, этот смелый план был довольно привлекателен, но с самого начала обречен на неудачу. Слишком неравными были силы русичей и их врагов. К тому же о плане похода половцы знали еще до его начала.

Несмотря на это, в первый день воины Игоря в схватке с кочевниками одержали победу. Но уже на следующий день половцы собрали большое войско и окружили русичей. Побоище продолжалось три дня. Утро четвертого застало живыми лишь небольшую группу ратников Игоря. Сам князь, его брат Всеволод, сын Владимир и племянник, Святослав Ольгович, попали в плен. Поражение было жестоким. Русь вздрогнула от такого болезненного удара. Летописи намекали, что неудача Игоря – это Божья кара за его грехи. Но автор «Слова…» находит более прозаичную причину поражения. По его мнению, ею стало отсутствие сплоченности и единства русских князей, их распри, которые приводили к упадку всего государства. Поэт сравнивает современные события с княжескими междоусобицами, которые имели место во времена Олега Святославича и предостерегает: прошлые битвы принесли много бед и страданий, но они становятся все кровопролитнее… Автор решительно заявляет, что выход из тяжелого положения есть только один. Надо наконец объединить все силы Руси под руководством киевского князя Святослава Всеволодовича.