Сельма Лагерлёф - Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

— Экая досада! — молвила Златоглазая. — Лучше бы он достался тебе, сестрица Прекраснокрылая!

— А по мне, лучше бы он издох. Ведь теперь я буду все лето только и думать, что Пушинка вышла за такого красавца — белого гусака! — прошипела Прекраснокрылая.

Тем не менее сестры продолжали притворяться, будто страсть как любят Пушинку, а после обеда Златоглазая взяла ее с собой, показать серого гусака, за которого собиралась выйти замуж.

— Он не так красив, как твой, зато можно не беспокоиться — уж он-то тот, за кого себя выдает!

— О чем это ты, сестрица Златоглазая? — спросила Пушинка.

Сперва Златоглазая не хотела объяснять, что она имела в виду, но под конец все же призналась: они с Прекраснокрылой всё думают, что с белым гусаком — нечисто.

— Где ж это видано, чтобы белый гусак летал в одной стае с дикими серыми гусями, — сказала сестра Пушинке, — и мы всё думаем: уж не заколдован ли он?

— Да вы просто глупышки! Ведь он домашний гусь! — с негодованием воскликнула Пушинка.

— Но он возит с собой заколдованного человечка и вполне может быть, что и сам заколдован, — стояла на своем Златоглазая. — А ты не боишься? Может, твой Мортен — черный баклан?

Златоглазая говорила складно, и бедная Пушинка испугалась до смерти.

— Ты говоришь не то, что думаешь, — жалобно сказала маленькая серая гусыня. — Ты просто хочешь напугать меня!

— Я желаю тебе добра, Пушинка, — возразила Златоглазая. — Ужасно было бы видеть, как ты улетаешь с черным бакланом. Но я дам тебе совет: попытайся заставить белого гусака съесть несколько корешков. Я их сама собирала! Если он заколдован, это тотчас же обнаружится! А если нет, он останется самим собой.

Нильс сидел среди диких гусей, слушая беседу Акки и старого серого гусака-хозяина, как вдруг прилетела с истошным криком Пушинка:

— Малыш-Коротыш! Малыш-Коротыш! Мортен-гусак умирает! Я погубила его!

— Бери меня к себе на спину, Пушинка! И отнеси скорее к нему! — завопил мальчик.

За ними последовала и Акка с дикими гусями.

Белый гусак лежал на земле, с трудом переводя дух и не в силах вымолвить ни слова.

— Пощекочи ему под горлом и похлопай его по спине! — посоветовала мальчику Акка.

Нильс так и сделал; большой белый гусак закашлялся и выплюнул большой корешок, застрявший у него в горле.

— Ты эти корешки ел? — спросила Акка, показав на корешки, лежавшие на земле.

— Да, — ответил гусак.

— Твое счастье, что они застряли у тебя в горле, — сказала Акка. — Они ядовиты. Если бы ты проглотил их, ты бы тут же издох.

— Пушинка попросила меня их съесть! — недоуменно произнес гусак.

— Корешки мне дали сестры, — сказала Пушинка и поведала диким гусям всю историю.

— Берегись своих сестер, Пушинка, — предупредила Акка, — от них тебе добра ждать нечего!

Но Пушинка, сама такая добрая, не верила, будто кто-то может желать ей зла. И когда немного погодя за ней явилась Прекраснокрылая, чтобы тоже показать своего жениха, Пушинка, не раздумывая, последовала за ней.

— Да, он не так красив, как твой, — сказала сестра Пушинки, — зато он куда храбрее и отчаяннее!

— Откуда ты знаешь? — ревниво спросила Пушинка.

— Вот послушай! В шхеры повадился летать хищник-чужак. Каждое утро он уносит либо чайку, либо утку. На шхерах только стон стоит.

— Что еще за хищник? — спросила Пушинка.

— Мы не знаем, — ответила сестра. — Такого никогда прежде на шхере не видывали. А удивительней всего — он никогда не нападает на нас, гусей. Но мой жених вбил себе в голову, что не позже завтрашнего утра он должен сразиться с хищником и прогнать его.

— Может, все и обойдется! — утешила ее Пушинка.

— Навряд ли, — вздохнула сестра. — Будь мой жених так же велик ростом да силен, как твой, еще можно было бы надеяться!

— Хочешь, я попрошу Мортена-гусака сразиться с хищником? — спросила Пушинка.

— Ясное дело, хочу, — отвечала Прекраснокрылая. — Большей службы ты мне сослужить не можешь!

На другое утро белый гусак проснулся еще до восхода солнца, поднялся на верхушку шхеры и стал глядеть по сторонам. Вскоре он увидел, как с запада летит большая темная птица. Размах крыльев птицы был очень широк, и нетрудно было догадаться, что это орел. Гусак не ожидал противника опаснее филина, и он понял — живым от этого хищника не уйти. Но ему и в голову бы не пришло отказаться от битвы, будь его враг даже во сто крат сильнее его.

Орел камнем ринулся вниз за чайкой и запустил в нее когти. Но не успел он снова взмыть ввысь, как вперед бросился Мортен-гусак.

— Отпусти ее! — вскричал он. — И никогда больше сюда не возвращайся, иначе будешь иметь дело со мной!

— Ты что, спятил? — заклекотал орел. — Твое счастье, что я не дерусь с гусями. А не то бы тебе несдобровать!

Мортен-гусак решил, что орел считает зазорным биться с ним, и, оскорбясь, сам ринулся к нему, злобно ущипнул за шею и стал бить его крыльями.

Этого орел, само собой, стерпеть не мог и начал давать сдачи, хоть и не в полную силу.

Мальчик спал там же, где и Акка с дикими гусями, как вдруг услыхал, что его зовет Пушинка.

— Малыш-Коротыш! Малыш-Коротыш! Мортена-гусака когтит насмерть орел!

— Бери меня к себе на спину, Пушинка! И отнеси скорее к нему! — попросил мальчик.

Когда они прилетели, Мортен-гусак, окровавленный и истерзанный, все еще бился с орлом. Сражаться с хищником мальчик был не в силах, и ему ничего не оставалось, как позвать на помощь.

— Лети быстрее, Пушинка! Зови сюда Акку и диких гусей! — закричал он.

Услыхав эти слова, орел тут же утихомирился.

— Кто называет здесь имя Акки? — спросил он.

А увидав Малыша-Коротыша и заслышав гоготанье диких гусей, он взмахнул крыльями.

— Скажи Акке, что я никак не ожидал встретить ее или кого-нибудь из ее стаи здесь, в открытом море! — заклекотал он и, гордо паря в воздухе, быстро улетел прочь

— Это тот самый орел, который однажды отнес меня обратно к диким гусям! — удивленно глядя ему вслед, сказал мальчик.

Дикие гуси намеревались пораньше улететь со шхеры, но вначале им все же хотелось подкрепиться на пастбище. Пока они щипали травку, к Пушинке подлетела птица — чернеть.

— Поклон от твоих сестриц! — молвила она. — Они не смеют показаться на глаза диким гусям, но просили напомнить тебе, чтобы ты не улетала со шхеры, не повидавшись со старым рыболовом!

— И правда, надо его навестить! — всполошилась Пушинка.

Но она была уже так напугана, что не решилась отправиться одна, и попросила белого гусака с Малышом-Коротышом проводить ее до рыбачьей хижины.

Дверь была отворена настежь. Пушинка вошла в хижину, а спутники ее остались за дверью. Через секунду они услыхали, что Акка подает знак отправляться в путь, и позвали Пушинку. Серая гусыня вышла из лачуги и помчалась вместе с дикими гусями со скалистого островка.