Сельма Лагерлёф - Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Так он сидел и думал, как вдруг из облаков стремглав вынырнул орел и опустился рядом с ним на крышу клетки.

— Я хотел испытать свои крылья, поглядеть, годятся ли они еще для полета, — сказал Горго. — Надеюсь, ты не подумал, что я брошу тебя здесь, в неволе? Садись ко мне на спину, я отнесу тебя к твоим спутникам!

— Нет, нельзя! — ответил мальчик. — Я дал слово остаться здесь, пока меня не выпустят на свободу.

— Это еще что за глупости! — рассердился Горго. — Сначала тебя притащили против твоей воли, а потом заставили дать обещание остаться здесь! Неужто ты не понимаешь, что такую клятву никто держать не станет!

— И все же я вынужден остаться, — сказал мальчик. — Спасибо тебе, ты очень добр, но помочь ты мне ничем не можешь.

— Не могу помочь? — спросил Горго. — Сейчас увидишь!

В тот же миг он подцепил Нильса Хольгерссона своей большой когтистой лапой, поднялся с ним под самые облака и понесся на север.

Стокгольм уже скрылся из виду, а Горго все летел на север. Наконец он приземлился на поросший лесом холм и отпустил крепко зажатого в когтистой лапе мальчика.

Очутившись на воле, тот со всех ног пустился бежать в ту сторону, где, как ему казалось, лежал город.

Орел гигантским прыжком догнал мальчика и придержал его лапой.

— Неужто ты собираешься вернуться назад в темницу? — спросил он.

— Какое тебе дело? Куда хочу, туда и бегу! — ответил, пытаясь освободиться, мальчик.

Тогда орел снова крепко обхватил Нильса своей могучей лапой и, поднявшись с ним в воздух, помчался дальше на север.

Орел пролетел всю провинцию Упланд и нигде больше не останавливался, пока не добрался до водопада близ Эльвкарлебю. Он сел на камень посреди бурлящей реки, у самого подножья водопада, и только тут отпустил своего пленника.

Мальчик сразу понял, что здесь от орла ему никуда не скрыться. Сверху белопенной стеной низвергался водопад, а вокруг кипел и клокотал могучий поток. Нильс был очень огорчен тем, что невольно нарушил свое слово. Он решил не разговаривать с орлом и повернулся к нему спиной.

Опустившись в таком месте, откуда мальчик не мог убежать, орел стал рассказывать, как его воспитала Акка с Кебнекайсе и как он, сам того не желая, сделался врагом своей приемной матери.

— Теперь, Малыш-Коротыш, ты, может, поймешь, почему мне хочется снова доставить тебя назад к диким гусям, — молвил он под конец. — Я слыхал, будто ты в великой милости у Акки, и хотел просить тебя помирить нас.

Как только мальчик понял, что орел унес его из Скансена не просто из упрямства, он перестал на него сердиться и дружески сказал:

— Я бы охотно выполнил твою просьбу и помог тебе, но ведь я связан клятвой.

И он, в свою очередь, поведал орлу, как попал в плен и как Клемент Ларссон, не выпустив его на волю, оставил Скансен.

Но орел не желал отступаться от своих намерений:

— Послушай-ка меня, Малыш-Коротыш! Мои крылья могут доставить тебя, куда захочешь, а глаза — отыскать все, что твоей душе угодно. Расскажи мне, каков с виду человек, который взял с тебя слово; я найду его и отнесу тебя к нему. А уж там — твоя забота заставить его отпустить тебя.

Мальчику пришлись по душе слова орла.

— Сразу видно, Горго, что твоей приемной матерью была такая мудрая птица, как Акка, — улыбнулся он.

Затем он очень точно описал орлу Клемента Ларссона и добавил, что слышал в Скансене, будто старый музыкант родом из провинции Хельсингланд.

— Мы обыщем всю эту провинцию, от Лингбу до Мелланшё, от Стурбергета до Хурнсландета, — пообещал Горго. — И завтра, прежде чем наступит вечер, ты побеседуешь с этим человеком.

— Ты сулишь больше, чем можешь выполнить, — не поверил ему Нильс.

— Плохим был бы я орлом, если б не мог справиться даже с такой малостью, — ответил Горго.

Когда орел с Малышом-Коротышом улетели из Эльвкарлебю, они были уже добрыми друзьями. На этот раз мальчик пустился в путь верхом на спине орла. Теперь у него была возможность осмотреть те места, над которыми он пролетал. Ведь когда орел нес его в своих когтях, Нильс ничего не видел. Не до того ему было, да это, пожалуй, и к лучшему. Он наверняка бы сильно огорчился, если бы знал, что пролетел, так ничего и не разглядев, над курганами Упсалы, над большим заводом в Эстербю, над копями Даннемуры и над старинным замком Эрбюхус.

Орел нес его со страшной скоростью над Йестрикландом. Южная часть провинции не очень-то привлекла внимание мальчика. Там тянулась бесконечная равнина, сплошь поросшая еловым лесом. Зато к северу, от границы Далекарлии до Ботнического залива, раскинулся дивный край — холмы, одетые чернолесьем, зеркальная гладь озер и бурлящие потоки. Вокруг белых церквей теснились многолюдные селения, дороги и железнодорожные пути повсюду пересекали друг друга, дома утопали в яркой зелени, а из цветущих садов доносилось сладостное благоухание.

Вдоль водных путей располагалось множество больших железоделательных заводов, похожих на те, какие мальчик видел уже в Бергслагене. С равными промежутками она тянулись в один ряд до самого моря, на берегу которого белели громады домов какого-то большого города. К северу от этого благодатного края снова пошли темные мрачные леса. Но это была уже не равнина, и леса напоминали здесь вспенившиеся морские волны: они то поднимались вверх, покрывая высокие горные кряжи, то сбегали вниз, в долины.

«Эта провинция — в юбке из ельника и в кофте из гранита, — подумал мальчик, — а опоясана она драгоценным поясом, равного которому нет на свете! Ведь он расшит голубыми озерами да цветущими лугами. Огромные железоделательные заводы украшают его, точно драгоценные камни. А вместо пряжки на поясе — целый город со множеством домов, с церквами и замками».

Путешественники пролетели изрядную часть пути на север над этим лесистым краем; наконец Горго опустился на голую скалистую вершину. Мальчик тут же соскочил, на землю, а орел сказал:

— Мне не забыть свою клетку и не стать по-настоящему вольной птицей, пока я не слетало на охоту! Как ты, не будешь бояться, если, я улечу от тебя?

— Да нет, не буду! — заверил его мальчик.

— Броди где вздумается, только до захода солнца возвращайся сюда, на это самое место, — предупредил его орел и улетел.

Сидя на камне и глядя на голые скалы и на обступавшие их дремучие леса, мальчик почувствовал себя совсем одиноким и заброшенным. Но не прошло и получаса, как внизу, в лесу, вдруг зазвучала песня, и он увидел, как что-то светлое мелькает между стволами деревьев. Вскоре он уже разглядел голубой с желтым крестом флаг, а судя по песне и веселому гулу, которые доносились до него, понял, что за флагом следует длинная вереница людей. Но прошло довольно много времени, прежде чем он смог их разглядеть. Мальчик сгорал от любопытства — куда это они направляются с флагом по нехоженым лесным тропам? Никогда бы ему и в голову не пришло, что люди станут подниматься на эти неприютные пустынные горы. Но они взбирались именно сюда. Сначала на лесной опушке появился флаг, а за ним целая процессия, которой флаг указывал путь. На горной пустоши ключом забила жизнь, и в тот день мальчик увидел столько любопытного, что ему ни минуты не пришлось скучать.