Сельма Лагерлёф - Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Земля, простиравшаяся под ними, была южной частью Медельпада, и там, кроме сплошных безлюдных лесов, и впрямь ничего не было. Орел, услыхав слова мальчика, тотчас прокричал:

— Нет, жить тут можно, только вместо пашен здесь леса! Вон там, наверху, — лесные пашни!

Мальчик подумал, как велика разница между светло-желтыми полями ржи и темными хвойными лесами! Слабый ржаной колос вырастает за одно лето! А крепко-ствольным хвойным деревьям нужны долгие годы, прежде чем они вырастут и созреют настолько, чтобы можно было снимать урожай.

— Да, надо запастись терпением тому, кто захочет увидеть плоды с такой пашни, — пробормотал он.

Некоторое время орел с мальчиком летели молча, пока не очутились над вырубкой, где не осталось ни одного дерева, а землю сплошь покрывали кора да обрубленные ветки. И тут, пролетая над усеянной пнями землей, орел услыхал, что мальчик говорит самому себе, какие это неприглядные и бедные края!

— На этом лесном поле жатва была прошлой зимой! — тотчас прокричал орел.

Мальчик вспомнил, как дома, в его родных краях, прекрасным светлым летним утром жнецы выезжали в поле на своих жатвенных машинах и за короткое время убирали большую делянку. Урожай же с лесного поля снимали зимой. Дровосеки выходили на дикие пустоши, где высокими сугробами лежал снег, а мороз обжигал лицо и руки. Даже одно дерево свалить тяжело, а чтобы очистить целую лесную делянку, такую большую, как эта, им, наверно, приходилось жить в лесу много недель.

— Умелый, должно быть, народ собирает урожай с такого вот лесного поля! — сказал Нильс.

Несколько взмахов орлиных крыльев, и на краю поляны, усеянной пнями, мальчик увидел низенькую лачугу без единого оконца. Она была сложена из грубых неотесанных бревен, а вместо дверей болталось несколько досок. Крыша из коры и веток уже обвалилась, и внутри лачуги виднелось несколько больших камней, служивших очагом, да широкие деревянные лавки. Пролетая над лачугой, орел услыхал, как мальчик спрашивает, кто бы мог жить в такой жалкой хижине.

— Здесь жили жнецы, которые убирали лесное поле, ясно?! — тотчас прокричал орел.

Мальчик вспомнил, как дома, в его родных краях, жнецы, веселые и радостные, возвращались с работ домой и как им подавали на стол все самое лучшее, что только матушка хранила в кладовой. Здесь же после тяжких трудов они отдыхали на твердых и жестких лавках в лачуге, которая была хуже любого хлева. А чем они кормились, он вообще понять не мог.

— Да, вряд ли для этих лесных работников устраивали пирушки в честь уборки урожая, — сказал он.

Чуть подальше они увидали ужасно скверную дорогу, петлявшую по лесу. Узкая и извилистая, вся в камнях и выбоинах, она была вдобавок изрезана во многих местах ручьями. Когда они пролетали над ней, орел услыхал, как мальчик спрашивает, что можно перевозить по такой ужасной дороге.

— По этой вот дороге и возили лесную жатву, которую потом складывали в древесные копны! — закричал орел.

Мальчик снова вспомнил, как бывало весело у них дома, в родных краях, когда на больших возах, запряженных двумя сильными лошадьми, везли собранный с поля урожай. Малый, правивший лошадьми, гордо восседал выше всех на снопах, лошади выступали так важно, а сельские ребятишки, которым позволялось взбираться на возы, сидели там, крича и смеясь, то ли от радости, то ли от испуга. А здесь — тяжелые бревна перевозили вверх-вниз по отвесным склонам. Лошадь, должно быть, бывала измотана вконец, а возница, поди, не раз впадал в отчаяние.

— Да, вряд ли эта дорога видела много веселья! — сказал мальчик.

Орел, взмахивая могучими крыльями, несся вперед, и вскоре они очутились на речном берегу, который был сплошь усыпан стружками, щепками и корой. Орел услыхал, как мальчик спрашивает, почему берег так замусорен.

— Здесь лесную жатву складывали в копны! — прокричал орел.

Мальчик вспомнил, как дома, в его родных краях, снопы складывали в копны впритык к усадьбам, словно они служили их лучшим украшением. Здесь же лесную жатву свозили вниз на пустынный берег реки да там и оставляли.

— Вряд ли кто ходит по этой пустоши, пересчитывает свои бревна и сравнивает их с соседскими, — сказал мальчик.

Немного погодя они добрались до большой реки Юнган, текущей по широкой долине. И сразу все кругом переменилось, словно мальчик с орлом попали совсем в другие места. Темный хвойный лес по-прежнему одевал высокие кручи над долиной, но внизу склоны поросли белоствольными березами и осинами. Долина была так обширна, что река во многих местах смогла образовать озера. На берегах раскинулось большое богатое селение с добротными, на совесть построенными усадьбами.

Летя над долиной, орел услыхал, как мальчик спрашивает, хватает ли здешних лугов и пашен, чтобы прокормить столько людей.

— Здесь живут жнецы, которых кормит лесная пашня! — прокричал орел.

Мальчик вспомнил о низеньких домиках и обнесенных изгородью дворах у них в Сконе. Здесь же люди жили в настоящих господских усадьбах.

— Похоже, прибыльное дело лесной промысел, — сказал он.

Орел держал путь прямо на север, через реку, но пролетев немного над ней, услыхал, что мальчик спрашивает, кто заботится о бревнах после того, как их складывают на берегу.

Тогда Горго повернул на восток и полетел вдоль реки Юнган.

— Это река заботится о них и сплавляет бревна на лесную мельницу! — прокричал орел.

Мальчик вспомнил, как у них дома, в родных краях, следили за тем, чтобы ни одно зернышко не пропало. Здесь же тьма-тьмущая бревен плыла по реке и никто за ними не присматривал. Мальчик не мог поверить: неужто хотя бы половина бревен прибывает туда, куда надо? Одни плыли посредине реки, и с ними все было ладно; другие же, оказавшись у берега, натыкались на мысы или же застывали на мели, в спокойной заводи заливов. В озерах бревен скапливалось столько, что они сплошь покрывали всю поверхность. Казалось, они будут отдыхать там, сколько им вздумается. Много бревен застревало у мостов, в водопадах же они порой попросту переламывались. В быстринах бревна спотыкались о камни и выстраивались высокими, колыхающимися штабелями.

— Немало, должно быть, времени потребуется, чтобы это зерно попало на лесную мельницу, — сказал мальчик.

Орел продолжал медленно лететь вдоль реки Юнган. Порой он, распластав крылья, тихо застывал на месте, и мальчик мог разглядеть, как убирают лесной урожай.

Вскоре они подлетели туда, где трудились сплавщики. И орел услыхал, как мальчик спрашивает, что за люди бегают по берегу.

— Это те, кто спасает лесной урожай, который застрял в пути! — прокричал орел.

Мальчик вспомнил, как спокойно и мирно возили у них дома, в родных краях, урожай на мельницу. Здесь же молодые парни носились по берегу реки с длинными баграми в руках, с трудом направляя лес но нужному руслу. Мокрые с ног до головы, они брели прямо по воде вдоль берега, перепрыгивали с камня на камень посреди бурлящих порогов, ходили по раскачивающимся шатким штабелям бревен, да так спокойно, будто шагали по ровной земле. То были отчаянно смелые и дерзкие люди.