Аникович Михаил - Повседневная жизнь охотников на мамонтов

Последнюю судорогу, особенно тягучую, они разделили вместе и приходили в себя, не размыкая объятий.

Только теперь, нежно, в отдохновении лаская тело своей жены, Аймик понял, что мимолетное ощущение не обмануло: между ее маленькими грудями покоится какой-то новый, неизвестный ему амулет. Пальцы скользнули по полированной поверхности непонятной фигурки. (Явно из кости, и поверхность испещрена тонкой резьбой.)

— Что это у тебя?

— О! Это... Чтобы забеременеть. Мне Малута дала. Сама к колдуну ходила, и колдун разрешил. Сразу.

(На миг сжалось сердце: Эх, вы, сыновья Тигролъва!)

— Только бы помог!

— Поможет обязательно, — вот увидишь! Обе говорили: и Малута, и Айюга. И жены вождя говорили: всем помогает! Тебе тоже дадут, если захочешь. Хорошо?

— Хорошо, — прошептал Аймик, лаская языком ее сосок. Только сейчас я другого хочу...

Но Ата отстранилась, — ласково, но твердо.

— Подожди. Потерпи, сейчас Айюга придет. Не хочу, чтобы муж мой оплошал!

— О чем ты говоришь, женщина! — чуть ли не вслух возмутился Аймик, — Ты же знаешь...

— Знаю, но все-таки... Потом, если захочешь. А сейчас, — смотри, не осрамись!

Ата словно в шутку ткнула его в бок маленьким кулачком. Хоть и без злобы, но чувствительно.

К их постели приближался шорох босых ног. Силуэт Айюги возник совсем рядом, заслонив собой низкое очажное пламя.

— Айюга, младшая жена Хайюрра, прозванного теперь «Одноухим», храброго сына Сизой Горлицы, пришла, чтобы разделить постель с бесстрашным Аймиком, прозванным «Безродным», в благодарность за спасение жизни своего мужа. Не отвергнет ли могучий Тигролев меня, простую Серую Куропатку?

Должные слова звучали, как и положено: не слишком громко, но так, что их было слышно во всех углах жилища. Однако за их торжественностью ощущалась скрытая насмешка... незлая, впрочем.

— Да... Нет, не отвергнет. Иди сюда.

(А вот с ответной речью ничего не получилось. Словно ему въюжница глотку перехватила.)

Ата, дернув мужа за мочку уха, еле слышно шепнула: «Не оплошай!» и отодвинулась к стене. Ей все объяснили, да она и сама все понимала и соглашалась, но все же... предпочла бы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте...Хоть бы он и впрямь не оплошал! В первый раз с другой, да еще жена под боком...

— Тогда, — продолжала Айюга, — пусть бесстрашный Аймик примет мой первый дар: этот амулет.

Аймик почувствовал, как женские пальцы коснулись его шеи, надевая узкий ремешок. На грудь лег какой-то продолговатый предмет.

— Что это?

(На ощупь похоже на родильный амулет Аты... Нет, не совсем... Что-то другое...)

— Это мужской амулет, — сказала Айюга. И, забираясь к нему под шкуру, пояснила уже попросту: — Чтобы у тебя все получалось. И чтобы дети были.

Признаться, Аймик немного побаивался. До сих пор он, взрослый мужчина, знал только одну женщину: Ату. Пока жил у своих, — даже гостевой дар принять не было случая, ну а потом... Потом пришло одиночество. Одно на двоих.

Но страхи оказались напрасными. Айюга отдавалась ему так легко и весело, с таким явным удовольствием, что Аймик... увлекся. Быть может, и амулет помог... Наконец, Айюга шепнула ему в самое ухо: «Для жены побереги!», выскользнула из-под шкуры, церемонно поблагодарила «бесстрашного Аймика за оказанную честь» и побежала к своей лежанке. Оттуда послышались голоса и смешки. Явственно донеслось, сказанное Хайюрром: «Молодец!» Но к кому это относилось, — к нему или Айюге, — Аймик не понял.

— Что, муж мой, спать будем?

Голос Аты звучал спокойно, но...

— Спать? Будем обязательно. Только прежде...

Через несколько мгновений жена постанывала в

его объятиях. Амулет помог и на этот раз.

Магия

О первобытной магии написаны груды литературы. Тем не менее о ней до сих пор ведутся жаркие споры, причем по самым основным вопросам. Например, о связи магии с религией. Казалось бы, вопрос простой, а ответы на него даются подчас прямо противоположные. Здесь на одном полюсе находятся те, кто не видит никакой принципиальной разницы между колдовским приемом дикаря и молитвой верующего перед чудотворной иконой, а с ними и те, для кого магия — лишь более примитивная форма религиозных представлений: веры в сверхъестественное. Противоположная точка зрения заключается в том, что религия и магия представляются явлениями, в корне противоположными, враждебными друг другу. Нетрудно заметить, что в основе этих полярных взглядов лежат отнюдь не научные, а мировоззренческие установки. Не случайно еще совсем недавно всем советским ученым вменялась в обязанность исключительно первая точка зрения.

Обычно магия понимается как колдовство — ряд приемов, направленных на то, чтобы повлиять на естественные явления или события сверхъестественным образом. Но, говоря о первобытности, мы должны учитывать, что люди того времени, в силу особенностей своего мышления (см. гл. «Восприятие мира»), не отделяли «рациональное» от «иррационального», «естественное» от «сверхъестественного». Мир, в котором они жили (или живут), был единым, нераздельным. В нем одинаково воспринималось то, что для нас уже разделено.

Мифологические предки, духи, или некая безликая сила и тому подобное были для первобытного человека не менее реальны, чем «естественные» природные процессы и явления — в их сознании также одухотворенные. Или, если хотите — вторые были столь же «ирреальны», как и первые: одно от другого не отделялось. Точно так же не разделялись в сознании первобытного человека и способы, которыми он стремился достичь своих целей (а магия всегда направлена на достижение именно «земных» целей: удача на охоте, смерть врага, исцеление от болезни и т. п.).

Для австралийского аборигена, например, все детали исключительно сложного процесса изготовления бумеранга были одинаково необходимы, чтобы оружие хорошо работало. Но и европеец, наблюдающий и описывающий этот процесс, не сможет провести здесь безошибочную грань между техническими и магическими приемами. Да, нанесение узора — это магия. А выдерживание в воде и песке в течение определенного времени — что это? Техническая необходимость, или опять же магия? Это еще более характерно для «традиционных» способов лечения. По словам известного специалиста по первобытным верованиям С. А. Токарева, «даже опытный врач не всегда сумеет разграничить рациональное и магическое среди приемов врачевания».

Более того, человек с архаическим сознанием чаще всего считает, что к желанной цели его приводит именно магический прием сам по себе, а вовсе не какая-то стоящая за ним «потусторонняя сила». Когда австралийские «делатели дождя» разбрызгивают в разные стороны заколдованную воду и машут пучками перьев — они вовсе не обращаются при этом к какому-то «духу дождя»! Они просто уверены в том, что такие их действия должны вызвать дождь — точно так же, как определенные манипуляции с костяной палочкой и куском камня или стекла приводят к появлению наконечника, а определенные действия охотников — к добыче мяса.