Эдуард Вартаньян - Эти мудреные слова

И мы, взрослые, были когда-то малышами, играли в классики, гоняли мяч, нянчили кукол.

В каждом дворе, в каждой компании водились свои атаманы и задиры. Не обходилось без плакс и капризуль. Не все мы радовали сердца родителей хорошими отметками, не всегда помогали взрослым в домашних хлопотах.

В разное время и по разным поводам нас то хвалили и баловали, то бранили и наказывали.

И отзывались о нас по-разному. Чего и как только не говорили о своих и соседских детях наши мамы и папы, дедушки и бабушки. Одни раздавали характеристики, как подзатыльники, коротко и ясно: лентяй, озорник, негодник. Другие… О, другие выражались куда замысловатей.

Мой самый близкий друг, Шурик, любил, оказывается, считать ворон, слонять слоны, бить баклуши и гонять лодыря. Дома он, как о том были наслышаны все в квартале, палец о палец не ударял, чтобы помочь бабушке. Как его только ни корили вернувшиеся с работы родители, как ни выговаривали, а ему все нипочем. В один из вечеров мы, приятели Шурика, услышали, что на его месте мы давно бы от стыда сквозь землю провалились и что мучили бы нас угрызения совести. А этому что ни толкуй — в одно ухо влетает, в другое вылетает. И таким он, оказывается, был и когда от горшка два вершка да под стол пешком ходил, и теперь, вымахавши с коломенскую версту. Все с него как с гуся вода и об стенку горох.

— Нет, мать, — заключил однажды отец, — я больше не намерен бросать слова на ветер и сидеть сложа руки.

И он потянулся за ремнем на стене, чтобы Шурику всыпать по первое число, задать баню, снять с него стружку и, в конце концов, показать кузькину мать, а заодно и где раки зимуют…

По правде говоря, дело редко доходило до ремня — его отец был добрейшей души человек. Но эти выражения, порою занятные и смешные, порою приводящие в трепет, зачаровывали нас своей колдовской непостижимостью. Стоило только повторить их, закрыть глаза — и воображение рисовало нам самые фантастические картины.

Ну, к примеру, приведет отец Шурика во двор мать Кузьки. Ну покажет ее нам, что дальше? Съест она Шурика, что ли? Страшна на вид? Подумаешь, нашли чем пугать. Если что — и убежать можно. А потом Кузьке Чуркину наподдать. Пусть лучше со своей мамой дома сидит. И насчет раков тоже — как это в такую жару зимовать? Зимуют-то они зимой, а до нее еще далеко. А уж когда зазимуют, они и клешней не двинут — спят ведь. Значит, тоже не очень боязно. Но вот когда будут снимать стружку… Да, тут уж твое дело плохо, друг. И Шурик в моем воображении превращался в этакое бревно, которое укладывали на верстак, а его отец, надев фартук, брал рубанок и… О, бедный Шурик!

Когда мы немножко повзрослели, учительница кое-что нам разъяснила. Так, мы узнали, что Кузька Чуркин был ни при чем, его мама тоже. Просто есть в русском языке очень много выражений, которые употребляют совсем в другом смысле, чем вначале кажется. То есть люди говорят одно, а разумеют другое. Это «двусмысленные» фразы. Один смысл у них прямой, другой — иносказательный, переносный.

— Кто их выдумывает?

— Как разобраться, где какой смысл?

— А может, лучше обходиться без них?

Ну что же. Давайте разбираться, что это за хитрость такая — двусмысленные выражения или, как их еще образно называют, фразеологические обороты. Как, где и почему они появляются.

И начну я, пожалуй, с одной невыдуманной истории, которую назову так: «Не поискать ли Хомку?»

Принес я как-то домой хомячка. В зоомагазине купил. Дети обрадовались. Прижился у нас, членом семьи стал. Дали ему имя — Хомка. Кликнешь его — бежит, рыжим комком перекатывается. А потом станет на задние лапки, передние к грудке прижмет — и служит, лакомства ждет. В общем, занятный, шустрый зверек, с ним не соскучишься.

Но вот однажды пришли домой, а Хомки нашего нет. Кличем, во все уголки заглядываем — нет, и все тут.

Объявили мы всеквартирный розыск. Начали поиски с кухни. Сдвинули с места холодильник. Пыли много, а Хомки нет.

— Виталька, — командую я, — тащи веник. А ты, Леночка, мокрую тряпку.

Навели за холодильником порядок. Взялись за кухонный шкаф. И за ним нет Хомки.

Затем перешли в прихожую, в одну комнату, другую. Так «попутно» прибрали всю квартиру, а хомячка не нашли. Его принесли нам вечером соседи. Они подобрали его на лестничной клетке — больно далеко утром вышел нас провожать.

С того дня и вошло в нашу семейную речь непонятное для других выражение: «Не поискать ли Хомку?» Это значило: не пора ли приступать к генеральной уборке квартиры?

Вот вам частичный ответ на первый вопрос. Такое иносказательное выражение появилось в одной семье. Возникло оно из маленького происшествия с маленьким зверьком. И смысл слов «не поискать ли Хомку?» остался бы вам непонятным, если бы я не рассказал эту историю.

Когда я был ваших лет, в Краснодар, город, где я родился, приехали борцы. Выступали они в цирке, и увидеть их схватки было пределом мечтаний детворы. Среди силачей выделялся темнокожий борец с могучими мускулами. Звали его непривычным именем — Бамбула. И когда он проводил с противником свои хитроумные приемы, а затем припечатывал его лопатками к ковру, по цирку неслось оглушительное: «Бамбула! Бамбула!»

Переполненные восхитительным зрелищем могучей силы, ловкости и мастерства, мы выходили из цирка грудью вперед, широко расставив руки — держать их как обычно нам не позволяли воображаемые бицепсы. Ведь каждый из нас был в те минуты легендарным Бамбулой! Вот в те годы в мальчишечьей среде и родилось шутливое выражение: «Борец Бамбула выжимает два стула». Так мы насмешливо говорили о ком-нибудь из наших сверстников, которому не по силенкам пришлось немудрящее дело.

Сейчас уже трудно сказать, возникли ли эти слова в нашем городе или вместе со славой атлета перелетели к нам из других мест. Между тем, помнится, слыхивал я это выражение в среде краснодарских ребят и через десятки лет. Но ни мои дети москвичи, ни их приятели ни о каком Бамбуле не слышали. Выходит, поговорка оказалась недолговечной. Была, произносилась — и нет ее уже, исчезла.

Но вот вы читаете «Сказку о рыбаке и рыбке». Написал ее великий поэт Александр Сергеевич Пушкин. Злая жадная старуха просит у золотой рыбки новое корыто взамен разбитого, потом новую избу. Исполняя прихоти завистливой женщины, рыбка превращает ее в дворянку. А старуха знай себе требует: «Хочу быть вольною царицей!» Заделалась она вольною царицей, живет во дворце, прислуживают ей самые знатные царедворцы. Вскоре ей и этого показалось мало. Повелела царица-старуха несчастному старику передать рыбке, что хочет стать морской владычицей и чтобы ей сама золотая рыбка прислуживала.